Главный герой блокбастера

Верона Гелла

— Главное, не увлечься и не завалить тебя на коленки какому-нибудь древнему кинокритику, — фыркнул Алеф, расслабляясь. — А то по легенде Центурион-то только сверху.

Черт возьми, он будет скучать по съемкам. В следующем фильме Центурион покидает банду Джоша, и Алеф будет занят всего пару недель. Миона не зря называли великим режиссером, он умел создавать на площадке совершенно особую атмосферу, рождающую желание превзойти себя, поднять собственную игру на невозможный уровень. У него выкладывались на полную все, и топовые актеры, и статисты, и массовка. Мион горел и требовал от остальных не просто искрить, а пылать

так же жарко, как он сам.

Дерек усмехнулся и глянул в окно поверх его головы.

— Что-то я сомневаюсь, что ты сможешь так увлечься у всех на глазах, — он кивнул на беснующуюся вокруг оградительных лент толпу.

— С тобой возможно все, — заверил его Алеф.

— Внимание, двухминутная готовность, — послышалось их коммуникатора. Алеф снова потянулся к воде. В рот словно песка напихали, горло пересохло.

Едва он закрутил крышку, дверца с его стороны распахнулась. Мысленно чертыхнувшись, Алеф задержал дыхание и легко выскользнул наружу. Мгновенно защелкали фотоаппараты, замелькали вспышки и люди закричали приветствия. Алеф отступил на шаг, чтобы Дерек тоже мог выбраться, и улыбнулся, глядя в объективы.

Но Маккентой не спешил выходить, явно давая ему насладиться своим звездным часом. Вот только Алефу совершенно не хотелось наслаждаться. Конечно, едва Дерек покажется из лимузина, все камеры немедленно обернутся на него — ну и пусть. Важнее, что он будет рядом.

Наклонившись, Алеф заглянул в машину.

— Выходи, — сказал, проигнорировав вздернутую бровь.

— Ты понимаешь, что только что повернулся ко всем задницей? — насмешливо глянул на него Дерек и выбрался из машины.

Толпа взревела. Алеф не знал, ждали ли люди, что они приедут вместе, или наоборот это стало сюрпризом, но реакция была ошеломительная. Дерек сверкнул улыбкой — не пластиковой, вполне настоящей — помахал всем рукой и приобнял Алефа за талию. Толпа взревела снова.

Их так же неистово фотографировали, от воплей закладывало уши. Постояв положенное время, Алеф, влекомый Дереком, двинулся по красной дорожке. Со всех сторон к нему тянули руки для приветствия, и от этого зрелища все внутри обмерло от восторга. Да, желающих коснуться Дерека было на порядок больше, но голоса скандирующих "Алеф!" слышались прекрасно.

— Давай, — сказал ему Дерек на ухо. — Подпиши свою первую футболку, — и легонько подтолкнул к толпе зашедшихся в визге девчонок.

Рядом с ним тут же возник одетый в классический костюм мужчина и протянул перманентный маркер. Алеф кивнул и снял колпачок.

— Алеф! — тоненькая девчонка со смешными косичками вытянула подол своей футболки. Улыбнувшись, Алеф неровно расписался на ней.

Вторая роспись вышла куда лучше. А ставя третью, Алеф улыбался уже по-настоящему.

Какой же это кайф! Вот ради чего было это все: и недовольство родных, что выбрал стезю актера, и бесконечные хождения по кастингам, и сбитые локти и колени во время экшн-съемок. Изнуряющие часы в гримерном кресле, заучивание реплик, чтение сотен скучных сценариев, постоянная работа над собой, слезящиеся от софитов глаза — все не зря, если в конце эти сотни рук, тянущиеся к тебе, обожание в глазах и восторженный визг толпы.

Скорее всего, у автограф-сессии были временные рамки. Но Алефа никто не поторапливал, и он подписывал майки, кепки, блокноты, плакаты, пожимал руки и улыбался камерам.

Дерек

тоже раздавал автографы в сторонке, и сегодня он не выглядел "замороженным". Видимо, несмотря на то, что таких вот красных дорожек в его жизни было очень много, неприкрытый восторг, ливший со всех сторон, все еще задевал какие-то струны в душе.

Все закончилось, когда подъехала следующая машина. Помахав расстроенным поклонникам, Дерек встал рядом с Алефом, подождал секунду, давая особо проворным шанс быстро их "щелкнуть", и направился ко входу в здание.

— Выглядишь отлично, — сказал тихо. — Но в шортиках был бы краше.

— Вот на премьеру второго фильма я их и надену, — шепнул Алеф в ответ.

Под профессиональные снимки аккредитованных репортеров была отведена огромная площадь. Их с Маккентоем снимали вместе и по отдельности. Волнение ушло совсем, и Алеф улыбался, обнимал Дерека. Это была работа, и одновременно награда.

— Мистер Маккентой, мистер Бордер, пройдите в зал, — попросил их еще один из безликих помощников. — Вас позовут на общую съемку. Коктейли и закуски к вашим услугам. Господа, три минуты, — повысив голос, сказал он толпящимся журналистам.

— Можно еще кадр вдвоем? — попросил усатый полный фотограф, присаживаясь на корточки.

— Поцелуй! — выкрикнул высокий журналист, непрестанно щелкая камерой. — Говорят, в фильме у вас любовь?

Алеф посмотрел на Дерека. Ему невероятно хотелось его поцеловать, поделиться куражом, счастьем, адреналином, что бурлил в крови. Но Джош поцеловать Центуриона не мог — несмотря на чувства, порой срывающие ему крышу, не он был ведущим в их паре. Только когда Центуриону изменяла выдержка, тот не осаживал Джоша.

Дерек медлил, его черты становились более резкими, взгляд тяжелел — как у Центуриона. А Алефу внезапно стало неловко. Черт возьми, это тебе не кино, сейчас перед телеком собралась вся его семья, смотрят по кабельному прямую трансляцию. И на глазах миллионов он поцелует мужчину.

Видимо, Дерек это заметил. И, конечно же, сразу понял все его эмоции.

— Поцелуи все смотрите на экране, — немедленно улыбнулся он, отворачиваясь. — Уж любовь мы там показали сполна.

Алеф выдавил улыбку, чувствуя, как на душе становится гадко. Как будто он только что оттолкнул Дерека на глазах у всех, струсил, заявил, что между ними ничего нет. Конечно, Дерек наверняка его поймет и даже не обидится, но ощущение совершенного предательства крепло с каждой вспышкой. Что он ответил бы, если бы мать спросила, что у них с Маккентоем? Улыбнулся и заверил, что просто крепкая дружба?..

— Да брось, — сказал он раньше, чем успел подумать, что делает. — Поцелуй меня. А то все решат, что ты меня не любишь, — и широко улыбнулся, отчаянно стараясь дать понять всем и каждому, что это только шутка.

— Вот как… — Дерек прищурился — так знакомо, так чувственно. И посмотрел глубоким потяжелевшим взглядом — вот только к Центуриону тот не имел никакого отношения. — Еще как люблю, — и наклонился, касаясь губами губ.

Рука сама собой вздернулась вверх, ложась Дереку на шею. Алеф из последних сил держал глаза открытыми — Джош не зажмуривался, целуясь. А так хотелось отрешиться от всего мира, забыть о трескотне камер и вспышках, и снова и снова прокрутить в голове "Еще как люблю". Это были слова Центуриона Джошу, только вот сказал-то их Дерек.