Главный герой не входил в мои планы
Шрифт:
В общем, от меня требовалось лишь вовремя кивать и ласково улыбаться мужчине в нужных местах, создавая образ старательно исправляющейся женщины, которая присмирела от любви. Если и впредь от меня ничего не будет требоваться, кроме свечения лицом, то этот контракт может оказаться не настолько кошмарным, каким виделся изначально.
Не знаю, что конкретно повлияло на поведение герцога, но помимо этих «спектаклей» он более не пытался навязать мне свое общество: забирал на своей карете и возвращал обратно в отчий дом после приемов, вот, пожалуй, и все время, которое мы проводили наедине. Но даже в этих случаях, в основном, отмалчивались вплоть
Я не лезла с вопросами и ничего не уточняла, боясь, что могу «сглазить», однако в вопросе между душевным спокойствием и любопытством, я выбрала первое и благодарно молчала или дремала в его присутствии. Чувство вины, занятость другими делами, или герцог просто наигрался и ему это наскучило, потому он оставил меня в покое, но результат меня вполне устраивал и ворошить это осиное гнездо мне было не с руки.
Единственное, что смущало, это необходимость принимать участие в планировании свадьбы. Потому вместо Адриана, я стала слишком часто встречаться с... Меланией. Не сказать, что она сама была от этого в восторге, что и демонстрировала при каждой встрече, но, думаю, что невольная роль «передаста» была своего рода компромиссом для меня, чтобы не видеться лично с Андрианом, и наказанием для Мелании за ее своеволие. Потому после четвертого ее визита с очередным ворохом вопросов, требующих утверждения, я перестала удивляться ежедневному лицезрению девушки в моем доме.
Но это я, а вот у брата было иное мнение, потому вместо петухов, я, бывало, просыпалась под град проклятий и угроз, льющихся из открытого окна или коридора, в зависимости от того, где судьба сводила этих двоих. Их обоюдная ненависть порой даже меня ввергала в ступор.
И, где-то за неделю до назначенной даты церемонии... мне предстояло покинуть отчий дом и отправиться в империю, в столице которой и должна была состояться моя свадьба.
Отец, который в ночь перед отъездом замочил мне слезами всю подушку, из-за занятости отправиться вместе со мной не мог, намереваясь появиться перед самой церемонией, а вот Крейг был неумолим, потому целые двое суток я провела в гнетущей атмосфере, ибо в карете были трое. Я, Крейг и... Мелания, которую назначили моей сопровождающей. Хорошо еще, что Адриан отправлялся в империю отдельно, завершая свои дела в королевстве.
Уже на вторые сутки мне настолько осточертело видеть, как они цапаются, точно кошка с собакой, что я ускользнула и целый час счастливо преодолевала путь верхом на лошади, прежде чем эти двое опомнились и спохватились моим отсутствием в кабине кареты... Эскорт из этих двоих, конечно, тот еще...
Видимо, смекнув и почувствовав вину за свой непрофессионализм, они решили прийти к временному перемирию и охранять меня в карете посменно. К счастью, дальнейший путь был более-менее терпимым.
Но совсем без происшествий не обошлось, если можно это так назвать. Вторую ночь нашего путешествия наш кортеж решил провести на постоялом дворе, и мне выпало ночевать с единственной женщиной нашей группы, не считая меня. Короче, я оказалась заперта на всю ночь наедине с Меланией, которая, несмотря на опыт уединения в карете, все еще чувствовала неловкость. Потому я искренне считала, что она предпочтет и дальше сохранять отстраненность и просто прикажет мне ложиться спасть и не вздумать создавать проблемы. Однако, когда мы уже обе улеглись на одноместных койках и потушили свет в комнате, в ночной тишине неожиданно ясно
— Он тебе хотя бы нравится?
Мне даже уточнять не нужно было, чтобы понять, о ком она спрашивает.
— Ты и сама знаешь ответ, — коротко отозвалась я. Язвить не хотелось. Какими бы ни были наши с ней отношения, я осознавала, насколько серьезный вопрос решается в жизни Мелании, когда ее любимый женится на другой. Представлять, что она должна была чувствовать все это время, мне было страшно.
— Тем больнее‚ — как-то глухо произнесла она, а я переспросила, неуверенная, что правильно расслышала:
— Что?
— Ничего. Ложись спать. Вставать рано, — ворчливо отозвалась девушка, а после завозилась и отвернулась от меня, плотно укрывшись одеялом под самый подбородок.
И в этот момент я даже не чувствовала злости к ней, ведь Мелания показалась мне до неожиданности ранимой. Не думаю, что она хотела бы, чтобы кто-то видел её такой. Потому все, что я могла сделать, это послушно закрыть глаза и попытаться уснуть, надеясь, что в дальнейшем моей самой большой проблемой станет неловкость в общении с этой девушкой.
А на следующий день ближе к обеду мы въезжали в столицу империи. Отчего-то именно в этот момент я ощутила неясную тревогу, словно вместо главных ворот в город пересекаю «Рубикон», и моя жизнь уже никогда не станет прежней, а настоящие проблемы только начинаются.
Глава 8
Оставшиеся дни пролетели на удивление незаметно. Мы разместились в столичном особняке Адриана, где меня приняли достаточно тепло, но, надо признать, настороженно. Учитывая, что хозяин работников уехал на чужбину, чтобы женить принца, а вернулся почти женатым на непонятной человечке — нет ничего удивительного, что ко мне относились с опаской, не зная, чего от меня ждать. Еще и на Меланию поглядывали, чтобы понять, как ко мне относится.
Чудится мне, что все обитатели дома прекрасно знали о чувствах личного рыцаря Адриана к нему и не сомневались, что по итогу Корнуэлл выберет Меланию, как наилучшую кандидатуру, отчего новости о женитьбе на другой были как гром среди ясного неба. Впрочем, в оригинале все так и было. Меланию в империи любили и уважали, не только за родословную и личные качества, но и за преданность герцогу, потому придумать лучшей кандидатуры на роль герцогини было сложно.
Стоит ли мне поблагодарить леди Рендольф за то, что она, по крайней мере, не проявляла ко мне откровенную неприязнь, подстрекая и остальных делать из меня изгоя? Или это все бафф главной героини, которая не может быть настолько подлой даже в отношении соперницы?
Не знаю, как бы я поступила на ее месте, когда вынуждена была бы своими руками отдавать любимого другой. Может, и не подстрекала других, но наверняка не смогла бы так хорошо держать себя на людях. Потому‚ пусть и невольно, но Мелания вызывала уважение и, несмотря на наши натянутые отношения, я не могла относиться к ней плохо.
Как бы то ни было, в особняке Корнуэлла проблем ни у меня, ни у брата не возникло. Дискриминации в отношении к моей расе я также не почувствовала... в большинстве своем. Разумеется, были и те, кому ни я, ни сама ситуация не нравились, но все было не настолько критично, чтобы заострять на этом внимание. Более того, если ко мне проявляли неуважение, Мелания была первой (после брата), кто заступался за меня. Едва ли это была личная инициатива, скорее необходимость, продиктованная долгом рыцаря герцогского дома. Но и за это спасибо.