Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 5
Шрифт:
Хорошо, что у меня есть дополнительные конечности на такой интересный случай.
Щупальца взметнулись во все стороны; принц вскрикнул от неожиданности, получив пару ощутимых ударов в затылок — и вцепился в меня ещё крепче, не давая щупальцам разорвать свой захват... а затем словно засветился.
Не у меня одного здесь есть сюрпризы.
Пара секунд — и фигура принца Фицджеральда уже сверкала, переливаясь радужками по граням. Чёрт, похоже на бриллиант; и действительно, заметно потяжелевший Фицджеральд выглядел совершенно непробиваемым. К тому же, у него из спины тут же поползли
Я хмыкнул; как я ни старался, в голову всё равно лезла мысль о том, сколько же можно выручить за принца Фицджеральда, если сдать его в ломбард.
А вот ножи и вилочки выпускать смысла нет — они только поцарапаются о бриллиант. Да и щупальца его, кажется, не пробьют... нет, нужно придумать что-нибудь другое.
Мы продолжали бороться, и ситуация действительно напоминала патовую — я сильнее, принц Фицджеральд крепче, и мы оба достаточно хороши. Я не мог ему навредить (бриллиант всё-таки не из тех материалов, которые легко разбить в рукопашной схватке), но и он мне особо ничего не мог сделать, не ослабив хватки.
— Уоддлок!! — после превращения в бриллиант голос принца звучал чуть странно, будто скрежетал по стеклу; я аж поморщился. — Уоддлок, быстро, стреляй! Целься в голову!
— Но... но... ваше высочество, вы же сказали... — залепетал побледневший, как полотно, Уоддлок.
— Поздно, идиот! — взъярился принц, и я был готов его понять. — Все, кто мог услышать выстрелы — и так уже услышали их! Стреляй быстрее, пока никто не явился! Он силён, но не неуязвим, первая пуля ранила его!
Не дожидаясь, пока до придурка Уоддлока дойдёт очевидное, я выстрелил в его сторону очередным щупальцем; мужчина взвыл, хватаясь за руку, пистолет брякнулся на пол. Чертыхнувшись, принц попытался всё же ударить меня в лицо, и это стало его ошибкой; поймав удар ладонью, я с силой пнул его в ответ, выбираясь из крепкого захвата (наконец-то можно вздохнуть полной грудью) — и подсечкой отправил Фицджеральда на пол. Тот попытался встать, но щупальца, одно за другим, вбивали его в пол (впрочем, без особого ущерба для алмазной брони).
Может, выдрать откуда-нибудь из стен пару арматурин, да и связать ими драгоценного мальчика, чтобы не дёргался?..
— Кхм, — раздалось у меня за спиной сухое покашливание; подняв глаза, я увидел, что Уоддлок уже заметил новые действующие лица и теперь глядит на них, раскрыв от ужаса рот.
Затем краска отлила от его лица — и он всё-таки грохнулся в обморок, прямо на пол беседки.
— Что ж, господин Распутин, — заметил Уортингтон, всё такой же сухопарый и благопристойный, — достаточно, пожалуй.
Он отошёл чуть в бок и слегка поклонился, пропуская внутрь Глорию (за дверью маячили, не входя внутрь беседки, всё те же автоматоны-гвардейцы).
— Да, — согласилась она, с каким-то ироническим интересом оглядывая странную сцену. — Пожалуй, что действительно достаточно.
Глава 6
…Глория медленно и с явным любопытством обозревала «поле боя». Да уж, картинка что надо. Трясущийся Уоддлок, баюкающий окровавленную руку, сверкающий бриллиантами
Уортингтон, в отличие от королевы, по сторонам не смотрел; вместо этого он быстрым шагом направился ко мне — и требовательно протянул мне ладонь.
— Господин Распутин, — тяжеловесно взглянул он на меня. — Карандаш, пожалуйста.
Я приподнял бровь.
— Да, верно, — согласилась Глория. — Этого не было в планах. Создавать двери где угодно простым карандашом? Восхитительная способность, но лучше пока обойдёмся без неё. И… Господи Боже, сотри уже эти жуткие усы! Они тебе совершенно не идут.
Я обиженно фыркнул.
— Отличные усы! Что бы вы все в них понимали.
— Кошмарные усы, Йошида, — не терпящим возражения тоном припечатала королева.
Ну и идите к чёрту. Художника каждый обидеть может. Вынув из кармана карандаш, я чуть шевельнул им, стирая с лица усы и морщины, а затем вложил его в раскрытую ладонь Уортингтона.
— Йошида Распутин?.. — пробормотал принц Фицджеральд, медленно отползая от меня на три шага; его голос всё ещё звучал странно, как по стеклу металлом. — Я видел, что ты похож на кого-то… Но…
Не обращая на него внимания, я повернулся к Глории.
— А я-то думал, ты всё ещё принимаешь ванну.
— Пришлось в спешке ограничиться душем, — та пожала плечами; если её величество и возражали-с против моей фамильярности, то молча. — С тобой, Йошида, не соскучишься.
— Просто вышел погулять, — пожал я плечами. — И разве я виноват, что проблемы сами меня находят, даже когда я хочу отдохнуть от них и насладиться красотой цветущего сада?
— Нет, вовсе нет, — на лице Глории снова играла всё та же напрочь фальшивая улыбка. И как у неё лицо не сводит? — На этот раз тебя нужно не винить, а… пожалуй, даже что и благодарить.
— Вот как? — отойдя на пару шагов, я вспрыгнул на подоконник и невозмутимо устроился на нём поудобнее. — А за что именно?
— За вскрытый гнойник, — голос Глории неожиданно зазвучал сталью, и улыбка тут же пропала с её лица; она перевела взгляд на принца и Уоддлока. — Если это то, что я думаю, то… кажется, у нас здесь два успешно раскрытых заговора в один день. Ведь так?
Последние два слова были произнесены уже на английском.
Принц, уже убравший к этому моменту свою алмазную броню, ничего не ответил; он лишь с невозмутимым, но мрачным видом отряхивал от пыли штаны. Судя по лицу, Фицджеральд уже и не надеялся пережить эту заварушку — и, кажется, у него были все основания так полагать.
А вот Уоддлок… этому в выдержке и достоинстве природа явно отказала. Мужчина был бледен, трясся и только что не скулил. Да уж, такие ужимки — доказательство получше любых слов.
— Если? — уточнил я. — То есть, ты не уверена?
— А вот это мы сейчас и узнаем, — заявила Глория, тыкая в Уоддлока пальцем. — А ну-ка… Прекрати трястись.
Момент — и тот уже вытянулся в струнку; впрочем, вся гамма эмоций на лице сохранилась, и глаза продолжали с ужасом бегать туда-сюда.
— Та самая знаменитая королевская способность? — уточнил я с интересом.