Главный подозреваемый
Шрифт:
– Эл, ты смешней, чем трезвый Фостер Брукс [16] .
Но улыбались уже все трое. Отец говорил правду. Мама никогда не готовила. Или почти никогда. Ее кулинарные способности могли бы спровоцировать тюремный бунт. В детстве любимым блюдом Майрона была отцовская яичница. А мать с головой ушла в карьеру. На кухне они собирались, только чтобы читать журналы.
– Что хочешь на ужин, Майрон? Не против китайской еды? Например, из «Фонгс»?
– Отлично.
16
Американский комик,
– Эл, позвони в «Фонгс». Закажи что-нибудь.
– О'кей.
– Не забудь креветки и соус с омарами.
– Я помню.
– Майрон обожает креветки и соус с омарами из «Фонгс».
– Я знаю, Эллен.
– Но лучше напомнить на всякий случай.
– Мы уже двадцать три года заказываем еду у «Фонгс». И всегда креветки и соус из омаров.
– А вдруг ты забудешь, Эл? Мы стареем. Два дня назад ты забыл забрать мою блузку из прачечной.
– Она была закрыта.
– Но ведь ты так ее и не забрал, правда?
– Конечно.
– Вот видишь. – Она повернулась к сыну: – Майрон, садись. Нам надо поговорить. Эл, а ты иди звони в «Фонгс».
Оба мужчины беспрекословно выполнили ее приказы. Как всегда. Майрон и его мать сели за стол.
– Слушай меня внимательно, – начала она. – Я знаю, Эсперанса – твой друг. Но Эстер Кримстайн – отличный адвокат. Если она попросила Эсперансу не говорить с тобой, значит, на то есть причины.
– Но откуда ты знаешь…
– Мы с Эстер знакомы сто лет. – Мать была адвокатом защиты, одним из лучших в штате. – Вместе работали в суде. Она мне позвонила. Сказала, что вмешиваешься в дело.
– Я не вмешиваюсь.
– Точнее, что ты у нее как заноза в заднице.
– Она говорила с тобой об этом?
– Разумеется. Эстер хочет, чтобы ты оставил в покое ее клиентку.
– Я не могу.
– Почему?
Майрон поерзал на стуле.
– У меня есть важная информация.
– Какая?
– Жена Клу говорит, у него была связь на стороне.
– И ты думаешь, Эстер об этом неизвестно? Прокуратура считает, что у него был роман с Эсперансой.
– Погодите-ка. – Это вернулся отец. – Мне всегда казалось, Эсперанса лесбиянка.
– Она бисексуалка, Эл.
– Кто?
– Бисексуалка. Это значит, ей нравятся и мальчики, и девочки.
Отец задумался.
– Наверное, это неплохо.
– Что?
– Помогает смотреть на жизнь с разных точек зрения.
Мама закатила глаза.
– Спасибо, что просветил, Эл. – Она повернулась к Майрону: – Короче, Эстер об этом знает. Что еще?
– Клу разыскивал меня перед смертью, – ответил Майрон.
– Неудивительно. Он хотел нажаловаться тебе на Эсперансу.
– Не обязательно. Клу приходил ко мне домой. Сказал Джессике, что я в опасности.
– По-твоему, он говорил правду?
– Вряд ли. Скорей всего преувеличивал. Но Эстер Кримстайн должна понять, что это важно, разве нет?
– Уже поняла.
– Ты о чем?
– Клу приходил и сюда, мой дорогой. – Голос матери вдруг смягчился. – И сказал нам то же самое, что Джессике.
Майрон прикусил язык.
«Если Клу сказал родителям то же, что Джессике, и запугивал их как раз в тот момент, когда они понятия не имели, что со мной и где я нахожусь…»
Словно прочитав его мысли, отец добавил:
– Я позвонил Уиндзору. Он заверил, что ты в безопасности.
– Он не сказал, где я?
На этот вопрос ответила мать:
– Мы не спрашивали.
Повисло молчание.
Мать погладила Майрона
– Тебе многое пришлось пережить. Мы с отцом все понимаем.
Он почувствовал на себе их любящие взгляды. Они знали только часть того, что произошло. Про Джессику. И Брэнду. Но это далеко не все.
– Эстер Кримстайн – отличный адвокат, – продолжала мать. – Предоставь ей делать свою работу.
Снова молчание.
– Эл!
– Да?
– Отмени заказ. Мы поедем куда-нибудь поужинаем.
Майрон посмотрел на часы.
– Только недолго. Мне надо вернуться в город.
– Вот как? – Мать удивленно посмотрела на него. – Кого-то уже нашел?
Майрон вспомнил, что Большая Синди рассказывала про «Догадайся!».
– Пока нет, – ответил он. – Но кто знает…
Глава 15
Фасад клуба «Догадайся!» был как у обычного манхэттенского бара. Кирпичное здание с затененными окнами, на которых полыхала неоновая реклама пива. Над входом висела выцветшая надпись: «Догадайся!» И все. Никаких тебе «Заходи, не бойся». Или «Мы любим извращенцев». Или «Здесь можно все». Ничего такого. В этом заведении легко можно было представить местного клерка, заглянувшего пропустить рюмочку после работы, переброситься парой фраз с коллегами, угостить выпивкой красотку у стойки и, возможно, отправиться вместе с ней домой. Сюрприз, сюрприз.
У дверей его встретила Большая Синди, одетая как «Земля, ветер и пламя» [17] : в смысле, как все ее участники сразу.
– Готовы?
Майрон неуверенно кивнул.
Когда Большая Синди толкнула дверь, он задержал дыхание и нырнул вслед за ней. Внутри все оказалось совсем не так, как ему представлялось. Майрон ожидал увидеть что-то… скажем так, сумбурно-сумасбродное. Вроде сцены в баре из «Звездных войн». А тут царила та же мутная и унылая атмосфера, как в любом заурядном «баре для одиноких». Кое-кто красовался в пестрых нарядах, но преобладали «хаки» и деловые костюмы. Попадались и совсем экзотичные экземпляры: любители черной кожи, трансвеститы в женских платьях, знойные дамочки, обтянутые алым латексом, – но в наше время таких встретишь в любом ночном клубе. Да, кто-то устроил маскарад, но, если уж на то пошло, когда идешь в бар для одиноких, та или иная маска напрашивается сама собой.
17
Американская «черная» музыкальная группа, выступающая в ярких нарядах.
«Круто я попал».
Все посетители в зале синхронно повернулись к ним. Майрон не сразу понял почему. Потом вспомнил, что стоит рядом с Большой Синди, гигантской женщиной-горой, тянущей на три сотни фунтов и обвешанной таким количеством блесток, что перед ними меркло шоу Зигфрида и Роя [18] . Публика таращилась на нее.
Большой Синди, похоже, льстило внимание. Она скромно опустила глаза и стала похожа на Эда Аснера [19] , изображающего кокетку.
18
Имеются в виду Зигфрид Фишбахер и Рой Хорн – ведущие знаменитого шоу в Лас-Вегасе.
19
Американский актер, обладающий суровой внешностью.