Главный подозреваемый
Шрифт:
– Простите?
– Проблемы со слухом? Я спросила: может ли кто-нибудь подтвердить ваше местонахождение во время предполагаемого убийства?
«Предполагаемого убийства… Парню всадили три пули в собственном доме, а они говорят о «предполагаемом» убийстве. Адвокаты…»
– Почему вы спрашиваете?
Эстер Кримстайн пожала плечами.
– Предполагаемое орудие убийства предположительно было найдено в одном из офисов «МБ пред». Это ваша компания, не так ли?
– Так.
– И вы пользуетесь машиной компании, в которой предположительно было найдено предполагаемое орудие предполагаемого убийства.
– Предполагаемое –
Эстер Кримстайн перевела взгляд на Уиндзора:
– А-а, вы заговорили.
Уиндзор улыбнулся.
– Вы считаете меня подозреваемым? – спросил Майрон.
– Почему бы нет? Это называется «обоснованным сомнением», дружок. Я адвокат защиты. Мы на этом собаку съели.
– Хорошо, у меня есть свидетель.
– Кто?
– Это мое дело.
Она снова пожала плечами:
– Вы сами сказали, что хотите помочь. Спокойной ночи. – Эстер посмотрела на Уиндзора: – Вы само совершенство – отлично выглядите и все время молчите.
– Осторожней, – предупредил Уиндзор.
– А что?
Уиндзор ткнул большим пальцем в Майрона:
– Он вот-вот включит свое обаяние, и тогда ваша воля будет стерта в порошок.
Эстер глянула на Майрона и расхохоталась.
– Так что случилось? – Майрон решил попытаться еще раз.
– Прошу прощения?
– Я ее друг.
– Это вы уже говорили.
– Я ее лучший друг. Она мне очень дорога.
– Прекрасно. Завтра на лекции напишу ей записку и спрошу, насколько взаимны ваши чувства. Потом вы сможете сходить в кафе и распить бутылку минералки.
– Но я имел в виду… – Майрон замолчал и медленно, спокойно улыбнулся: чуть растерянный, но дружелюбный парень. Улыбка номер восемнадцать: что-то вроде Майкла Лэндона [4] , только без его заломленных бровей. – Просто хочу понять, что произошло. Я волнуюсь, вы же понимаете?
Ее лицо смягчилось, и она кивнула.
– Вы учились в юридической школе, верно?
– Да.
– В Гарварде?
– Да.
– Наверное, вы прогуляли лекцию об адвокатской тайне. Если хотите, могу порекомендовать очень хорошие учебники по этой теме. Или посмотрите пару серий из «Закона и порядка». Обычно об этом говорят, когда старый прокурор ворчит на Сэма Уотресона и склоняет его к сделке.
4
Американский актер, сценарист и режиссер (1913–1991).
«Хватит обаяния», – решил Майрон.
– Вы просто пытаетесь прикрыть свою задницу, – заявил он.
Эстер заглянула себе за плечо и посмотрела вниз. Она нахмурилась.
– Не так-то это просто.
– Зря я думал, что Эсперансе повезло с адвокатом.
Она вздохнула и скрестила руки на груди.
– Ладно, Майрон, давайте разберемся. Почему вы считаете, что я прикрываю свою задницу? И почему моей клиентке не повезло с адвокатом?
– Потому что Эсперансе не позволили самой прийти в полицию. Потому что привезли ее в наручниках. Потому что оставили в тюрьме на ночь, вместо того чтобы оформить все процедуры в тот же день. Спрашивается, по какой причине?
Эстер опустила руки.
– Хороший вопрос.
– По такой, что кому-то не нравится ее знаменитый адвокат. Кто-то в прокуратуре имеет на вас зуб и отрывается на вашей клиентке.
– Неплохая версия. – Она кивнула. – Но у меня есть получше.
– Какая?
– Кому-то не нравится ее начальник.
– Кто, я?
Эстер направилась к двери.
– Сделайте одолжение, Майрон, держитесь от этого дела подальше. Просто не вмешивайтесь. И на всякий случай наймите себе адвоката.
Эстер Кримстайн вошла в подъезд и исчезла в доме. Майрон повернулся к Уиндзору. Тот согнулся пополам и внимательно разглядывал его пах.
– Какого черта ты делаешь?
Уиндзор продолжал всматриваться.
– Хочу выяснить, оставила ли она хоть что-то от твоих яиц.
– Очень смешно. Что она имела в виду, сказав, что «кому-то не нравится ее начальник»?
– Понятия не имею, – ответил Уиндзор. – Не вини себя, – добавил он, помолчав.
– В чем?
– В том, что твое обаяние так позорно провалилось. Ты упустил самую существенную деталь.
– Какую?
– У мисс Кримстайн был роман с Эсперансой.
Майрон сразу понял, к чему он клонит.
– Ну да. Она лесбиянка.
– Вот именно. Это единственное разумное объяснение, почему она смогла перед тобой устоять.
– Пожалуй. Если только не случилось какое-нибудь паранормальное явление.
Уиндзор кивнул. Они двинулись в сторону Центрального парка.
– Кроме того, это еще раз доказывает один печальный факт, – заметил Уиндзор.
– Какой?
– Большинство женщин, с которыми ты общаешься, оказываются лесбиянками.
– Почти все, – кивнул Майрон.
Глава 6
Они прошлись пешком до дома Уиндзора, немного посмотрели телевизор и легли спать. Майрон долго лежал в постели, чувствуя себя совершенно измученным, но без намека на сон. Сначала размышлял о Джессике. Потом принялся думать о Брэнде, но тут внутри его словно включился автомат и сразу блокировал все воспоминания. Рана оказалась слишком свежей. Тогда он начал думать о Терезе. Это была первая ночь, когда она осталась на острове одна. Тихий и безлюдный островок днем казался мирным и спокойным, но ночью, когда его со всех сторон обступали глухие стены мрака, делался мрачным и жутким, как заколоченный гроб. Ночью они всегда спали в обнимку. А теперь он представил, как Тереза лежит одна, в полной темноте… Невеселая картина.
Утром он проснулся в семь. Уин уже ушел, оставив записку, что встретится с ним в девять у здания суда. Майрон нашел коробку кукурузных хлопьев, выяснил, покопавшись внутри, что Уиндзор уже извлек вложенную в нее игрушку, принял душ, оделся и посмотрел на часы. Восемь. Более чем достаточно, чтобы добраться до места встречи.
Он спустился вниз на лифте и пересек дворик знаменитой «Дакоты». На углу Семьдесят седьмой и Сентрал-Парк-Уэст маячили три знакомые фигуры. У Майрона участился пульс. Это Фрэнк Джуниор, более известный как Эф-Джей, и двое его громил-подручных. Громилы выглядели так, словно неудачно поэкспериментировали с мужскими гормонами и вдобавок перебрали анаболиков. Оба в спортивных безрукавках и мешковатых брюках, смахивающих на пижамные штаны.