Главный противник
Шрифт:
– Ясно, – решил Дондик, – странная, не потому что телепатка, а потому что не сумела приручить гиеномедведей.
– Конечно, – удивился Рост, – ведь с самого начала было ясно, что не получится. – Неожиданно он воодушевился. – Вот когда я разбогатею настолько, что заведу себе экраноплан, обязательно смотаюсь к дальним островам, может, удастся овец выкрасть.
Антон и Дондик переглянулись, но ничего не сказали, только подумали.
– А зачем тебе три кладовки? – спросил Ким.
– В одной фасоль, зелень и лук, другая – для сидра, солений и маринадов
– Кстати, – поинтересовался Квадратный, – чем у тебя там пировали двары?
– Сидром, – признался Рост. – Мы его опробуем сегодня, свежего, недавно сварил… Ладно, топаем наверх. Покажу, как я организовал оборону.
Они поднялись по лестнице на первый этаж.
– Тут, понятно, и зал, и зимняя кухня, и тамбур на случай обороны. На большее места не хватило.
Квадратный посмотрел на световой люк, устроенный в потолке, одобрительно кивнул:
– Чтобы окон снизу не делать… Разумно.
– Ширская конструкция, – объяснил Рост, – очень удобная. Можно открывать в летние месяцы. Зимой, конечно, лучше факелы использовать, свет и тепло одновременно. Ширы с махри вообще оказались молодцами. Когда я в первую осень к ним притащился, они не выгнали за ворота своего города, а наоборот, выделили мне целую команду червеобразных, и уже к первому снегу я был готов зимовать тут.
– Так ты все это… уже четыре года назад выстроил? – удивился Дондик.
– Да, в первую же зиму… ссылки, так сказать. Мне осталось только едой запастись, но я дичиной вышел из положения. С Ждо охотиться несложно оказалось, она зверей за десяток километров чувствует.
– А за фасолью к нам ходил, – проговорил Дондик, – в Одессу.
– К кому же еще? – удивился Рост. – Ты меня хотел еще закабалить…
– Я хотел тебя пригреть, – возмущенно проговорил Дондик, – не думал, что из тебя такой вот образцовый фермер получится. Думал, в городе тебе будет привычнее.
– Спасибо, – искренне сказал Рост. – Только я не верил, что, живи я в Одессе, про меня так быстро бы забыли.
– Предположим, не так уж и быстро, – отозвался Антон. – Четыре года – немало по здешним меркам.
– По любым меркам, – вставил Ким.
– Да, – согласился Рост и почему-то вздохнул, хотя совсем не считал эти годы выброшенными из жизни.
– А я бы сказала, – отозвалась Ева, которая уже почти устроила пиршественный стол в центре большого зала, – что и не забыли совсем.
– И все-таки, – поинтересовался Дондик, – как тебе удалось так замаскироваться, что только сейчас я узнал, где ты обитаешь? Ведь специально первые три года расспрашивал отряды разведчиков, не встречали ли они тебя? Нет как нет, пропал парень, словно провалился.
– Они никогда не подходят так близко к лесу. И правильно делают, кстати. Тут уже, что ни говори, а зона влияния дваров. Это опасно, ящеры могут свои пушечки в ход пустить, если под горячую руку попадешь.
– А тебе как удалось… с ними? –
– Случайно, – признался Рост. – Дело в том, что вокруг этого Храма, как, наверное, вокруг других подобных, камнями обозначена зона мира. Вы такие видели вокруг Чужого.
Антон кивнул, он их, наверное, вспомнил.
– Вот в пределах этих камней я и оказался главным… Поскольку Храм отстроил. Разумеется, после того, как укрепился. Если бы я не выставил систему защиты, меня бы, разумеется, вышибли. Без всяких разговоров. Двары – ребята серьезные.
– Поэтому они у тебя теперь сидр квасят? – ехидно поинтересовался Ким.
– Я считаю, пусть лучше сидр пьют, чем стреляют, – признался Рост. – Тем более что раньше они за коровами одного разведчика присылали, а теперь вот целой командой решили…
– Я не понимаю, что это за молоко такое? – поинтересовался Квадратный.
– Многие не понимают, – поддержал его Антон.
– У этих ящерокоров, – объяснил Рост, – четыре вымени. Одно – сразу под головой, на груди, второе уже ближе к пуповине…
– Они живородящие? – спросила Ева, не отрываясь от стола.
– Иначе откуда бы у них было молоко? – ответил Ростик. И продолжил: – Третье вымя под пуповиной, а четвертое между задними ногами, как у наших коров. Только вымя эти не выходят наружу, а расположены внутри, и доить ящерокоров – оч-чень нелегкое дело. Но зато молоко у них – нектар и амброзия. А второе молоко, и особенно первое, из самого маленького вымени, обладает целебными свойствами. Причем для всех существ. – Он подумал и решил пояснить: – За первое молоко пернатые, например, готовы платить любую цену. Они из него какую-то мазь делают, гангренозные раны за день затягиваются.
– А почему вокруг него такие страсти разгораются? – поинтересовалась Ева.
– Для того чтобы наполнилось первое вымя, нужно ждать в лучший период около месяца, а вообще-то еще больше. Второе вымя можно опорожнять раз в две недели, иногда в десять дней. Третье наполняется дней за пять. И лишь четвертое – дня за два. Так что…
– Понятно, – за всех ответил Дондик. Его эти фермерские сложности не интересовали.
Они поднялись на второй этаж. Тут Рост показал ребятам, как в центре спален сделан световой люк, а по всему периметру устроены узкие, чтобы только ствол ружья выставить, бойницы, выведенные наружу конусом, чтобы расширить угол обстрела.
Квадратный походил по этажу, повыглядывал в бойницы, сделал вид, что прицеливается.
– Высоковато, – покачал головой он. – Под твой рост, Гринев. А если будут другие стрелки?
– В тот момент не подумал, – виновато пожал плечами Ростик, – а теперь переделывать лень. Хотя и возможно.
– Во время боя, – заговорил Антон, – из этих спален можно и лазарет сделать. И оружие хранить… Я вижу, ни одна из них не простреливается через бойницы.
– Так и задумано. Только до арсенала мне еще далеко, ружей всего… три. И патронов мало, самодельные плохо горят, а в Одессе обменивать неудобно, у них самих…