Главред: назад в СССР 3

Емельянов Антон Дмитриевич

— Я думал, такое только у америкосов в кино бывает, — присвистнул Дюша Турбо. — Или в «Спруте», там мужика одного мафиози на машине прямо в телефонной будке раскурочили.

— Достаточно, — остановил его Рокки. — Лучше расскажи, ты запомнил того парня, o котором товарищ редактор говорил?

— Нет, — мотнул головой Дюша. — Если бы не Евгений Семеныч, я бы и вовсе даже не понял, что кто-то был… Я ж думал, что меня тот очкарик пихнул. Но если бы кто-то из наших там был или из твоих, Вован, я бы точно узнал. Да и «зареченского» бы тоже издалека увидел, все-таки сколько мы на соревнованиях пересекаемся.

— Даю слово, что никто из моих парней в сегодняшней драке не участвовал, — поиграв желваками, сказал Костя-Монгол. — И перед редакцией тоже.

— Мои тоже чисты, — добавил Рокки. — А если нет,

лично таких в милицию отправлю чистосердечное писать.

— Поддерживаю, — серьезно кивнул Вовка Загораев. — Что делать будем, пацаны? Хорошему человеку надо помочь. Да и наши честные имена защитить. Милиция же c конторой сейчас в первую очередь наши «качалки» шерстить будут.

— Только выдохнули, — Монгол цыкнул зубом и беззвучно выругался.

— Так вам же бояться нечего, — осторожно заметил я. — Никто же ничего не нарушает. Пиво-водку не распивает, сигареты не курит. А предпринимательство уже скоро официально разрешат.

— Вам, конечно, Евгений Семеныч, видней, — покачал головой Рокки. — Но пока что наши дела никак не оформлены, и мы вроде как не совсем легальны. Просто клубы по интересам. Захочет милиция придраться — придерется.

— Им тоже неинтересно невиновных дергать, — возразил я. — Тут такое дело, когда для галочки наказать кого попало не поможет. Надо реальных злодеев искать. Кстати, не хотите у себя при «качалках» народные дружины организовать? У нас вот в газете есть, мои парни как раз у Вована сейчас тренируются.

— Да мы помним, — усмехнулся Монгол. — Это же ваш водитель тогда всех порвал в жиме стоя?

— Он в такси работает, — поправил я. — Мы c ним просто знакомы. А корреспонденты тогда еще просто примеривались…

— Дружины, значит? — задумался Вовка. — Вообще, может, идея и неплохая. На улицах, судя по всему, беспокойно становится. А гражданам покой нужен.

Я смотрел на этих крепких парней и думал. Судьбы Монгола и Рокки мне были неизвестны, a может, я просто уже забыл многое из своей прошлой жизни. Но вот o Загораеве пока что хорошо помнил, что в девяностых он будет известен по кличке Горелый и погибнет под конец века в перестрелке. А сейчас, в восемьдесят седьмом, он сидит передо мной и размышляет o том, что народная дружина для помощи милиции — это хорошая идея… И снова я убеждаюсь в возможности при желании изменить все. Главное, поддерживать все эти правильные стремления.

Ведь почему многие в лихое десятилетие подадутся в бандиты? Потому что станут никому не нужны, особенно ветераны афганской войны. Люди, умеющие и привыкшие убивать, окажутся востребованными как пушечное мясо для бандитских главарей. И пока те будут обогащаться, такие вот парни в фернандельках поубивают друг друга в преступных разборках. Погибнут ни за что.

И дело ведь не только в прибывших на мирную землю армейцах, o которых отдельные чиновники начнут вытирать ноги. Я ведь помню, хоть был еще, по сути, ребенком, как закрыли мебельное производство. Как раз то самое, где сейчас трудится паренек по кличке Турбо. Помню, как маме c папой месяцами не платили зарплату, и мы кормились кроликами c собственной дачи. Помню, как простаивала мамина «Сельхозтехника» и папин завод ЖБИ. Еще помню, как разорили ЗКЗ… Но тут я, к счастью, уже что-то изменил, оказав помощь следователю Кайгородову в поимке Максима Воронина. Сына того самого Спартака Воронина, заслуженного человека, который в моей прошлой жизни передал отпрыску бразды правления, a тот все распилил и распродал. И рабочие массово пикетировали сначала заводоуправление, потом мэрию. А затем и вовсе кто разъехался на случайные заработки, другие же… точно так же пополнили ряды организованных преступных группировок.

— Лично я тоже за дружину, — между тем, добавил от себя Монгол. — Что там нужно, товарищ редактор? С участковым поговорить?

— Там немного сложнее, — я улыбнулся. — Давайте я на себя это возьму, мне там все знакомо, разбираюсь теперь. Тем более что и у нас c вами уже есть опыт совместной работы, причем успешный. Помните, мальчишек искали?

— А как же, — довольно улыбнулся Загораев.

— Помним, помним, — подтвердил Рокки.

— Еще я тогда продвигал в райкоме идею создания поискового отряда, — я вновь уцепился за возможность претворить один из своих планов в жизнь. — Много чего потом случилось,

даже бешеный волк планы спутал… Потом еще запуск второго блока на Калининской атомной электростанции, создание вечерки. Дискуссионный клуб, опять же…

— Когда только все успеваешь, Евгений Семеныч? — рот Загораева вновь растянулся до ушей.

— Да в том-то и дело, что не все успеваю, — я улыбнулся в ответ, разведя руками. — Идей много, a в сутках всего двадцать четыре часа.

Мы принялись обсуждать ленинские планы, я словно бы заново осознал, какой масштаб изменений задумал в своем маленьком городе. А еще… еще я понял, что лучшее лекарство от любых стрессов — это постоянные активные действия. Вернее, я и раньше об этом знал, но сейчас в очередной раз убедился на личном примере. Вот меня чуть не убили в подстроенной автомобильной аварии, предварительно попытавшись дискредитировать, a вот я уже обсуждаю c андроповскими спортсменами создание новых народных дружин и поисково-спасательного отряда.

Есть только миг, вспомнилась старая песня. И прожить его надо на полную.

Глава 29

Остаток недели пролетел незаметно. На работе был постоянный завал из-за подготовки сразу двух газет, a особенно после того, как я претворил в жизнь план Поликарпова — подразнить затихшего «Правдоруба». В очередной вечерке мы дали анонс, объявили o расширении, еле втиснув все, что планировали поставить на полосы. И уже к концу рабочего дня, едва газета успела выйти из типографии и еще даже не высохла, телефон в приемной буквально обрывали настойчивые желающие. Чувствую, в понедельник мы будем просто разгребать заявки на вступление в клуб c подписными листами — идея c пятьюдесятью подписями уже и так ушла в народ благодаря Трофиму-Душеведу. Он, кстати, пришел в редакцию на следующее после злополучного заседания утро и принес подтверждение своей нужности и полезности. И не один, a за компанию c Электроном Валетовым, активно продвигавшим внеземные контакты, лозохождение и прочие адовые темы.

Параллельно я вместе c Кларой Викентьевной подал три заявки на создание народных дружин — от «центральных» спортсменов, «зареченских» и «химиков». При этом еще нужно было время от времени заниматься и нашим редакционным патрулем, a то я и так слишком много навалил на своих помощников, Доброгубова и Бульбаша. Они, конечно, не против и все понимают, вот только наглеть тоже нельзя.

Еще ведь и Зоя Шабанова взяла бюллетень после аварии, так что мне приходилось рулить как основным изданием, так и вечеркой. Хорошо, что у меня был Бульбаш, да и Бродов Арсений Степанович, начавший было играть в редакционного вольнодумца, увидев, что я зашиваюсь, взялся за ум и просто тоже стал помогать. Без них обоих я бы, конечно, не справился, и мои старички меня откровенно выручили.

Небольшая проблема возникла c Аглаей — не желая ee волновать, я поначалу хотел скрыть факт аварии, благо сам я в ней не пострадал и даже царапины не получил. Вот только я совершенно не учел, что моя девушка не только работала в поликлинике, но и трудилась на скорой. И, разумеется, она очень быстро узнала o происшествии c редакционной «Волгой» от знакомых фельдшеров.

Как она тогда посмотрела на меня, вернувшись домой! Пронизывающе и словно бы готовясь испепелить. Я понял, что делать вид, будто ничего не произошло, не получится, и хотел было уже все выложить… Но Аглая спокойно и обстоятельно рассказала детали сама, a заодно описала c присущим всем медикам здоровым цинизмом то, от чего меня уберегла рука провидения. А потом собрала и выставила на стол небольшой комплект первой помощи. На мою попытку возразить, что в «Волге» присутствует обязательная аптечка, девушка резонно заметила, что перемещаюсь я по городу не только в машине. Неприятные же случайности и вовсе могут застигнуть когда угодно, в самом неподходящем месте и еще менее неподходящее время. Так что теперь в моей рабочей сумке имелся жгут, a еще марля, йод и грамицидин С — проверенный еще во время Великой Отечественной антибиотик наружного применения. И уже потом, сыграв по обыкновению в строгого доктора, Аглая опять стала не только заботливой, но и нежной: крепко меня обняла и безапелляционно заявила, что я должен быть готов позаботиться o себе и тех, кто окажется рядом. Раз уж решил рисковать здоровьем и жизнью.