Глаз дракона

Энди Оукс

— Здесь чувствуется женщина. В современном Китае молодого человека подстерегает множество соблазнов. Я склонен полагать, что он нашёл себе местную подругу. Сейчас он небось заперся в уютной комнатке отеля в бывшей Французской Концессии с премиленькой е цзи.

Она ставит чашку. Помада на фарфоре. Задаёт вопрос, ответ на который знает заранее.

— Премиленькая е цзи, это что такое?

— Е цзи, дикий фазан. Шлюха. Господи, да это чуть ли не обязательная часть стандартного пакета услуг.

Барбара

наливает себе ещё чаю. Не то чтобы ей хочется, но надо чем-нибудь занять руки.

— Бобби не такой.

Макмурта идёт к окну.

— Все мужики одинаковые, поверьте уж мне…

Небо желтушно-жёлтое. Река, машины, окна отражают этот грязный цвет.

— …в любом случае, что бы ни случилось, не переживайте, мэм. Мы за вами присмотрим.

Злость в поднятом взгляде. Она шваркает чашку на стол. Чай разливается на блюдце, ей на пальцы, струйка бежит по шоколадному дереву.

— «Мы за вами присмотрим». В смысле? Вы тут чего, охренели?

Не отводя взгляда от окна, Макмурта бледнеет, его шею душит потрясение. Он не представляет, что правительственный сотрудник может так ругаться. К тому же женщина. Оболочка «современного мужчины», прикрывающая то же пуританство, что и у отцов-пилигримов.

— Агентство. Мы присматриваем за вами. Следим за вашей безопасностью.

— Не надо «присматривать за мной». Агентству не за чем следить за моей безопасностью. Читайте по губам… Я сама за собой присмотрю. Я в безопасности.

— Извините, мэм, но вы — американский правительственный сотрудник и уязвимая женщина в КНР. Вы очень далеко от Вашингтона. Вы участвуете в важных переговорах с представителями этой страны. А теперь пропал ваш сын. Может, это как-то связано, а может и нет. Лично говоря, я думаю, ваш сын подцепил бабу и скоро объявится. За доллар США е цзи отрабатывает подолгу. Но в любом случае агентство обязано присматривать за вами, нравится вам это или нет… на то вы и платите налоговые «баксы». — Глазами он ведёт по Хуанпу на восток… зияющая железная рана, отделяющая старый город от нового. Разрез, который не стянуть швами чёрных висящих мостов. Он кладёт руки на подоконник и набирает полную грудь воздуха.

— Люблю утренний Шанхай. Его запах. Его суету. С высоты в десять этажей это лучший город в мире.

Барбара подходит к нему. Город внизу заполнен жизнью. Натянутые струны дорог с чёрными шариками машин. Миллионы точек идут по улице Нанцзин; жужжащий улей пешеходов. Жизнь… кипит, пузырится. Тянется вверх и вширь. Хватает её за глотку. Душит её своими вибрациями; с дрожью она понимает, что может никогда больше не стать её частью. И отворачивается от окна.

— Бобби, я знаю, что он мёртв. То, что они говорят, это неправда… он был здесь. Жил в этой комнате. Я знаю из писем, что он ел на завтрак в ресторане отеля на восьмом этаже. Я знала эту комнату ещё до того, как вошла сюда. Они врут. Он был здесь. И шлюхи тут ни при чём. Он мёртв.

Когда

Макмурта выходит из комнаты, она отмечает, что у него большая плоская задница: как у Клинтона в обычных, не льстящих ему штанах. Никогда не доверяй мужикам с плоской жопой…доморощенная философия, которую завещала ей мама. Её мать до сих пор ни разу не ошибалась. Макмурта. Барбара видела тампоны, в которых было больше… больше напора. Придётся суетиться самой, она так и думала. Так и думала. Дверь закрывается.

— Жопа ты, — говорит она.

Голос посла Эдварда Кэнди сложно не узнать. Его медленный говорок такой же знакомый и желанный, как бутылка «Бадвайзера» или кусок орехового пирога. Посол говорит пару слов о погоде, предварительных выборах и чемпионате по бейсболу в США. США уже кажутся сброшенным коконом прошлой жизни. Сразу ясно, что по Бобби у него нет ничего нового… так она и знала. Кэнди готовится сказать про полный ноль. Барбара чувствует, как внутри поднимается волна паники. Она душит вскрик, превращает его в…

— Эдвард, а что насчёт Бобби?

…и тут стальные шторы падают вниз.

— Кроме Макмурты я посадил на это дело ещё двух агентов, но они вернулись с пустыми руками. По нулям. Расследование показало, что Бобби вообще никогда не въезжал в Китай. Ему не давали визу. Не выписывали документы на перемещение по стране. Не регистрировали ни в одном отеле Шанхая. По отчёту Макмурты и от контактов в муниципальной партийной машине и в Лусиншэ мы узнали, что твой сын не учился в университете Фудань. Его вообще не было в Шанхае…

Кэнди замолкает, она слышит его вздох.

— …официально, Барбара, Бобби никогда не было в Китае…

Она хочет ответить, но слова умирают в горле.

— …мы сделали почти всё, на что способны в неофициальном порядке, Барбара. Пойми, мы в Китае и очень сильно ограничены в действиях. Я предлагаю привлечь БОБ. Я говорил с министром… он договорился с Шефом Липингом, начальником полиции города, чтобы вы встретились с одним из его лучших следователей… его зовут детектив Юнь. Он будет ждать тебя в отделении Хункоу… это почти на углу Сычуаньлу и Хайнинлу. Лу значит улица. Возьми такси, подъезжай туда к десяти. Я уже передал Шефу Липингу сведения из файла Бобби, так что они должны уже быть в курсе…

Карандаш выскальзывает у неё из пальцев, сведения о встрече накарябаны на бумаге отеля. Голос посла потихоньку умолкает, он ждёт ответа, на который она не способна.

— …но я уверен, что всё это объяснимо. Просто серия бюрократических ошибок, цепная реакция. Знаешь, как это бывает.

Она молчит.

— Бобби объявится, ты от души поездишь ему по ушам, а потом мы встретимся в Пекине и отметим его возвращение. Я суну в холодильник бутылочку-другую… как в старые добрые времена, а?