Глаз Ночи

Александрова Наталья Николаевна

Тройка поднялась на четвертый этаж, подошла к двери, которую вычислили, исходя из расположения светящегося окна. Миша, который любил не только философствовать, достал универсальную отмычку и двумя ловкими движениями открыл дверь. Стараясь не шуметь, все трое вошли в темный коридор.

В дальнем его конце из-за неплотно прикрытой двери выбивалась полоска света.

Миша крадучись подошел к этой двери, остановился, достал из-за пазухи пистолет, перебросил его в левую руку и сильным резким ударом ноги распахнул дверь.

Они оказались на

кухне. Человек с усиками успел переодеться в синий «адидасовский» спортивный костюм и теперь сидел за столом и пил черный кофе из яркой фаянсовой кружки. Увидев на пороге своей кухни незнакомых людей, он изумленно вы таращил глаза и потянулся за лежавшим на столе хлебным ножом. Миша Молоток, не дав ему опомниться, ударом ноги вышиб из-под него табуретку и несильным прямым тычком свободной правой руки отправил в угол кухни.

Грохнувшись на пол, человек с усиками охнул и остался сидеть в углу, изумленно таращась на незваных гостей.

– Что ж ты так плохо гостей принимаешь? – осведомился Миша. – Сесть не предложишь, кофе не нальешь?

– Да вы, я вижу, и без приглашения в чужом доме хорошо управляетесь, – ответил хозяин квартиры, справившись наконец со своим голосом.

– Ну мы тогда с твоего позволения сядем, – Миша усмехнулся и сел на шаткую табуретку, с которой он только что сбросил хозяина, – сядем и поговорим.

– О чем говорить-то? – спросил хозяин, переводя взгляд с Миши на его подручных. – Вы, ребята, меня, похоже, с кем-то перепутали. Вы, может, к Гринбергу шли с третьего этажа? Он зубной врач, у него точно бабки есть, а я человек бедный, маленький, здесь червончик перехвачу, там рублик подработаю…

– Заткнись! – прервал его Миша, шарахнув кулаком по столу. – Говорить будешь, только когда я позволю. Ни с кем мы тебя не перепутали. Ты сейчас был в клубе у гомосеков?

– Да за кого вы меня принимаете? – Мужичонка ударил себя кулаком в грудь, и глаза его забегали еще быстрее. – Да я с этими педиками никаких дел не имею! Кого хочешь спроси – Витя Скелет реальный пацан, меня на Петроградке каждая собака знает…

– Собаки тебя, может, и знают, – брезгливо поморщился Миша, – ты с ними на одной помойке роешься, а я вот тебя не знаю и знать не хочу! А приходится о такую мразь руки марать.

Он обернулся к одному из своих подручных и сказал:

– Леха, дай-ка мне твою докторскую трубку, она у тебя всегда с собой, я знаю.

Леха с садистской улыбкой достав из кармана резиновую трубку, набитую свинцовой дробью, шагнул к скорчившемуся в углу хозяину квартиры и просительно взглянул на Мишу:

– Молоток, можно я сам его полечу? Руки чешутся!

– Видел, как пацан в дело рвется? – осклабившись, повернулся Миша к дрожащему от страха Скелету. – Можно сказать, горит на работе! А трубка у него – это класс! Настоящая докторская трубка… от заикания лечит лучше всяких лекарств! Одно плохо – руки-ноги ломает, как карандаши, так что тебе после этого Лехиного лечения очень трудно будет свои рублики-червончики зарабатывать…

– Не

надо, ребята, не надо! – захныкал Скелет. – Я же разве что? Я ничего, я как скажете… Ну был я в этом клубе, так что с того? Я же не по склонности, а только разговор у меня там был с одним человеком… поговорили с ним и разошлись…

– Видишь, Леха, какая у тебя трубочка хорошая! – Миша с усмешкой повернулся к напарнику. – Ты его даже не тронул, только показал ее человеку, а он уже и вылечился от заикания, поет лучше соловья.

Затем он снова повернулся к Скелету и рявкнул:

– Кто такой? Что за человек, с которым в клубе базарил?

– Черт его знает, – Скелет понизил голос и опасливо огляделся по сторонам, – гастролер какой-то, кличут Дупель, то ли из Москвы, то ли из Нижнего, а только по всему видать – человека пришить ему проще, чем пуговицу.

– И что же этому гастролеру от тебя, такого мелкого и незаметного, нужно было? Сам же говоришь – ты все по мелочи, на побегушках, там копейку, здесь пятачок…

– Да вот он все меня и гоняет, – снова заныл Скелет, – то кому-то привет передать, то от кого-то чемоданчик забрать… самому западло, или светиться не хочет, вот меня и гоняет…

– Ты мне тут сироту не разыгрывай! – рявкнул Миша. – Ты давай колись, что за чемоданчик забирал! В жизни не поверю, что ты, такой, блин, честный, в этот чемоданчик не заглянул!

– Да ребятки! – снова заныл Скелет. – Дупель этот – страшный человек, узнает, что я с вами про него базарил – печень вырежет, боюсь я его, проклятого!

– Тебе сейчас не его бояться надо, – медленно и угрожающе произнес Молоток, – тебе нас бояться надо, он далеко, а мы рядом. А ну, Леха, где твой инструмент докторский?

Леха радостно взмахнул трубкой, и Скелет, забившись в угол, испуганно заверещал:

– Не надо, не надо, ребятки, все скажу, все, что знаю! Ну заглянул я в тот чемоданчик, тяжелый больно. Вдруг, думаю, оружие – надо же знать, что по городу таскаешь… А там инструменты.

– Какие еще инструменты? – удивленно переспросил Миша.

– Да какие – обычные. Отмычки да кусачки, да сверла всякие. В общем, воровской инструмент – сейф чтобы открыть или дверь железную… Ну сами понимаете.

– Понятно! – кивнул Молоток. – Это ты Дупелю своему чемодан привез? А от кого?

– Не знаю, – Скелет пожал плечами, – мужика того я первый и последний раз видел. Дупель сказал – подъедешь к метро «Нарвская», он сам к тебе подойдет – мужик в кепке и с чемоданом… Так оно все и было. Я чемодан привез, куда Дупель велел… Только по дороге в подворотню зашел, заглянул, что там, в чемодане.

– А где ты с Дупелем этим встречаешься-то? – деловито осведомился Молоток.

– Он мне звонит по мобильнику, – Скелет снова понизил голос, будто боясь, что страшный Дупель подслушивает его, – звонит и говорит, куда пойти да что сделать. А я ничего про него не знаю – ни где живет, ни телефона… Только мне кажется, что Дупель здесь, в Питере, дело какое-то большое готовит.