Глаз Охотника
Шрифт:
— Хат, хат! — подстегнул он верблюда, но подгонять и без того перепуганное животное на этот раз не потребовалось.
За этот день и за следующий они прошли всего сто десять миль, потому что местность была гористая и передвигаться по ней было тяжело. До Сабры было еще восемьдесят пять миль пути, а в распоряжении Халида оставался всего лишь один день.
В последний день гленец отправился в путь ни свет ни заря. Он гнал верблюда вперед и вперед, не останавливаясь даже в полдень. Измученное животное
В полночь они были еще в двадцати милях от Сабры, а на рассвете «Белло Венто» должен был покинуть порт.
— Хат, хат! — отчаянно кричал Халид, но верблюд не мог бежать быстрее.
Когда они проезжали вроде бы ничем не приметную с виду низину, земля под ногами дромадера неожиданно разверзлась — и он вместе с седоком начал быстро погружаться в коварные зыбучие пески. Животное билось и кричало от ужаса. Еще несколько мгновений — и они будут погребены заживо.
Халид собрал все свои силы, оттолкнулся от спины верблюда, шлепнулся на землю плашмя и с некоторым трудом выбрался на относительно надежное место. Песок все еще уходил у него из-под ног, грозя затянуть человека внутрь. Стараясь не делать резких движений, он отполз подальше. Обернувшись, гленец увидел, что песок все еще сползает вниз, но верблюда уже не было видно: животное навсегда исчезло под землей.
В смятенном мозгу Халида вновь пронеслись все те ужасные истории о злых демонах, живущих под барханами и поджидающих невинных жертв, которые гленец слышал в далеком детстве.
Долго еще Халид не мог прийти в себя от пережитого потрясения, однако через несколько бесконечно тянувшихся минут, показавшихся ему часами, он поднялся на ноги и побрел дальше — вперед, к Сабре.
Уже рассвело, когда измученный и грязный человек в лохмотьях вошел в главные ворота города Сабры со стороны пустыни. В схватке со стихией он потерял все, кроме жизни, однако же преодолел майус сафра — опасный переход по Кару.
Человек направился прямо на набережную. Там он осведомился о том, где находится начальник порта, и ему указали на представительного человека, который руководил выгрузкой чистокровного белоснежного арабского скакуна, которого опускали на канатах с борга судна на набережную. Вокруг прекрасного животного собралась толпа зевак, нахваливавших его стати. Когда к начальнику порта подошел жалкий бродяга и задал волновавший его вопрос, тот лишь брезгливо взглянул на него и указал в сторону моря, где на волнах отлива маячили паруса «Белло Венто».
Халид гневно воздел руки к небу и громко выругался. Начальник порта в испуге попятился от странного незнакомца, а за ним и остальные собравшиеся. Внезапно гленец сорвался с места и кинулся к скакуну. Никто и глазом моргнуть не успел, а он уже вскочил на коня и понесся к северным воротам, отчаянно крича:
— Йа! Йа!
В считанные минуты достиг он своей цели — находившегося в миле от города мыса, взлетел на вершину и резко остановил скакуна. Соскочил на землю, выхватил из ножен кривой арабский нож и подставил его солнечным лучам.
Капитан Легори заметил сигналы Королевского стража.
Глава 34
ПО ПУСТЫНЕ
КОНЕЦ 5Э989-НАЧАЛО 5Э990
(настоящее время)
Знойный юго-западный ветер дул путникам прямо в лицо, и не было спасения от мелкого назойливого песка, который пробирался даже под тонкие платки, закрывавшие лица друзей. Мелкие песчинки то и дело попадали в глаза.
Фэрил беспрерывно моргала, и слезы ручьем катились из ее глаз.
— А как же верблюды, Араван? Им ведь, наверное, тоже несладко приходится, — тревожно спросила дамна.
Эльф улыбнулся:
— Нет, крошка, за верблюдов нечего беспокоиться. Ты заметила, какие у них густые ресницы? И если бы это своенравное животное подпустило тебя поближе, ты увидела бы, как хорошо защищены их глаза.
— Ну слава Адону! Если честно, мне не хотелось бы промывать им глаза, — чего доброго, покусают или заплюют.
Араван понимающе усмехнулся, и друзья продолжили путь.
Их ближайшей целью был один из оазисов, обозначенных на карте Риаты, находившийся примерно в ста сорока милях от кандрового леса, то есть в четырех днях пути. Город же Низари располагался на самом краю пустыни Кару, в тысяче ста милях от них, если смотреть по прямой. Но их путь пролегал зигзагом через различные оазисы и источники пресной воды, и поэтому друзьям предстояло преодолеть не менее тысячи двухсот миль.
Так они и ехали: Араван и Фэрил на одном дромадере, Риата и Гвилли на другом и Урус на своем великане. Кроме этих у них были еще два вьючных верблюда.
На ночлег друзья расположились под прикрытием скалистого холма, вокруг которого лежало множество валунов, больших и маленьких. А ветер все усиливался.
Еще не рассвело, когда всех разбудил Урус. Его голос едва можно было различить сквозь порывы ветра.
— На нас надвигается черная стена! Она закрывает собой звезды.
— Это шлюк! Песчаная буря! — прокричал Араван.
Эльф и человек принялись тянуть непослушных верблюдов поближе к гигантским валунам, а все остальные в это время перетаскивали тюки с вещами.
Араван только успел предупредить всех, чтобы хорошенько закрыли лица, как буря накрыла их. Фэрил покрепче прижалась к Гвилли и прошептала:
— Надеюсь только, что этот кошмар не застиг Халида в пути!
Не меньше десяти часов бесновалась стихия, но, несмотря на весь свой страх, друзья то и дело впадали в дрему. Видимо, это завывания черного ветра действовали на них усыпляюще.
Буря закончилась так же внезапно, как и началась. В пустыне воцарилась мертвая тишина.
Первым на ноги поднялся Араван и побрел на вершину холма, чтобы осмотреться. Урус с Риатой последовали за ним, а варорцы принялись откапывать из песка поклажу.