Глаз времени

Кларк Артур Чарльз

Байсеза велела македонским носильщикам перенести первого пациента в палатку для раненых и принялась за следующего в очереди. Оказалось, что это был воин, который столкнулся с монголами лицом к лицу. Он получил удар мечом высоко по внутренней части бедра, и кровь била ключом из разорванной артерии. Байсеза пыталась прижать края раны, но уже было слишком поздно и кровавый источник затихал сам по себе.

— Этого человека не должны были сюда приносить, — сказал Редди.

С испачканными кровью руками и тяжело дыша, она сделала шаг назад и сказала:

— Мы ничем не можем ему помочь. Вынесите его. Следующий!

Поток

искалеченных и изуродованных тел не спадал весь день, и все они работали до тех пор, пока не почувствовали, что больше работать не могут, но все равно не останавливались.

Абдикадир был с воинами вне стен Вавилона. Он находился недалеко от места первой атаки и мог видеть, как ряды македонцев едва не смели. Но его и британцев — как и Кейси, который стоял где-то дальше в строю и тоже прятал свой автомат под македонским плащом, — держали в резерве. Александр пообещал им, что в подходящий момент и они вступят в бой, нужно было только дождаться, только дождаться.

На стороне Александра и его советников из будущего была история разных времен. Им была известна излюбленная тактика монголов. Первая их атака была ложной, направленной на то, чтобы македонцы стали их преследовать. Кочевники были готовы отступать несколько дней, если понадобится, изматывая и расчленяя силы Александра, пока не убедились бы, что наступило время захлопнуть ловушку. Гости из будущего поведали императору о том, как однажды монголам удалось разбить армию христианских рыцарей в землях Польши, применив эту тактику. Да и самому Александру довелось испытать подобную военную хитрость на себе, когда он пошел походом в земли скифов. Тогда он решил, что второй такой ошибки больше не допустит.

К тому же Александр и сам вел игру в прятки, укрыв половину своей пехоты и всю конницу за стенами Вавилона и не пуская в ход оружие девятнадцатого и двадцать первого века. Хотя монгольские лазутчики были замечены в окрестностях города, однако чтобы попасть незамеченными в Вавилон… Почти невозможно!

Несмотря на напряженное ожидание защитников, монголы больше в этот день не появились.

С наступлением вечера на горизонте вспыхнула невероятно длинная линия костров, которая протянулась с севера на юг, словно обхватывая весь мир. Вокруг себя Абдикадир слышал недовольный шепот воинов по поводу явно ужасающих размеров монгольского войска. Он представил себе, какими они были бы напуганными, если бы им сказали, что среди бесконечных рядов монгольских юрт видели купол космического корабля, который было тяжело с чем-то перепутать.

Но тут в лагере появился сам Александр в компании Гефестиона и Евмена. Царь немного хромал, но шлем на его голове и железный нагрудник сверкали, как серебро.

Царь ходил между своими солдатами и обсуждал приемы монголов со своим военачальником и грамматевсом, да так, что его слышали все.

— Монголы пытаются нас обмануть, — говорил он. — Скорее всего, в своем лагере они разожгли два или три костра на каждого воина. Как? Вы мне не верите? Но ведь все знают, что они сажают на спины своим многочисленным лошадям соломенные чучела, чтобы сбить противника с толку. Вот только македонцы слишком умны, чтобы попасться на такую простую уловку! Поэтому-то я и велел разжечь так мало костров. Увидев их, монголы начнут сильно недооценивать силы, противостоящие им, ведь

откуда им знать про невероятную храбрость и несгибаемую волю македонцев!

От таких слов даже Абдикадир воспрянул духом. Он признался себе, что Александр был выдающимся человеком, пусть на его руках было не меньше крови, чем у Чингисхана.

Положив Калашникова рядом с собой, пуштун свернулся под пончо и жестким одеялом, которое получил от британцев, и попытался заснуть.

Почему-то ему было очень спокойно. Казалось, вся его сущность устремилась на борьбу с монголами. Одно дело было думать о них как о странице, покрытой пылью истории, и совсем другое — видеть их разрушительную свирепость во плоти.

Эти кочевники принесли исламу огромный вред. Они пришли в богатое мусульманское государство Хорезм — очень древнюю державу, которая была стабильной и процветающей с середины седьмого века до Рождества Христова. Даже Александр Великий посещал его во время своих походов по Евразии. Монголы разграбили его богатые города в землях Афганистана и Северной Персии, от Герата до Кандагара и Самарканда. Как и в вавилонском царстве, в Хорезме были тщательно продуманные системы подземных ирригационных каналов. Монголы уничтожили и их, и сам Хорезм. Некоторые арабские историки утверждали, что после этого экономика того региона так и не восстановилась. И таких примеров — великое множество. Эти события навсегда омрачили душу ислама.

Абдикадир никогда не был религиозным фанатиком. Просто теперь в нем проснулось желание того, чтобы справедливость восторжествовала. На этот раз ислам будет спасен от монгольской катастрофы и возрожден. Но эту ужасную войну сначала нужно было выиграть — победить любой ценой.

Абдикадир подумал, что во всем этом беспорядке, оставленном Слиянием, было большим утешением вновь найти в своей жизни цель и стремиться ее достичь. Или, возможно, в нем просто заговорила его македонская кровь.

Интересно, что бы ответил ему на это Кейси — христианин-деревенщина, рожденный в 2004 году в штате Айова, который теперь был зажат между армиями монголов и македонцев во времени, у которого еще не было календаря.

— Отличный христианин-солдат, который может скоро повстречаться с Создателем, — пробормотал Абдикадир и улыбнулся.

В яме у Чингисхана под юртой Коля пролежал три дня. Все эти три дня он горел в агонии, ничего не видя, не слыша. Но он все еще был жив и чувствовал течение времени по вибрации пола над его головой, создаваемой топотом приходящих и уходящих ног, напоминающим прилив.

Если бы монголы его обыскали, то нашли бы у него за пазухой пластиковую флягу с водой и еще один предмет, из-за которого он и пошел на эту авантюру. Но его не обыскали, а значит, он рисковал не зря и все идет по его плану.

Сейбл не могла себе даже представить, как много ему было известно о монголах. Спустя восемь веков память об их нашествии была в нем еще жива и свежа. Он слышал о привычке Чингисхана заточать вражеских князей под своей юртой. Выдав Кейси всю информацию о монголах, которая у него была, Коля знал, что его схватят, после чего позволил вероломной Сейбл манипулировать монголами, чтобы те проявили к нему это «снисхождение». Все, чего он хотел, — оказаться здесь в темноте, живым, с самодельным устройством и всего лишь в метре от Чингисхана.