Глаза чужого мира (сборник)
Шрифт:
Нисбет сразу же ввел в курс дела предполагаемого помощника.
— Что касается твоего первого вопроса: жители деревни — племя керамианцев, беженцы из Рхаб-Фаага, и ни один из них не может похвастаться выдающейся внешностью. Тургола, например, низенькая и толстая, непропорционально сложенная, с торчащими зубами. Что же до твоего второго вопроса, возможно, я неверно истолковываю их знаки. Госпожа Петишко частенько предлагает помассировать мне спину, хотя я никогда не жаловался на боль. Госпожа Гежкс временами бывает до странности фамильярна… Гм… Ну да ладно, не будем об этом. Если, как я надеюсь, ты станешь моим компаньоном, то сможешь толковать эти маленькие любезности
Кугель со смехом отверг такую возможность.
— Я склоняюсь к тому, чтобы принять ваше предложение, ибо сейчас у меня все равно нет средств, чтобы продолжить путешествие. Поэтому я возьму на себя по меньшей мере временное обязательство работать на вас за такую плату, которую вы сочтете достаточной.
— Великолепно! — обрадовался Нисбет. — Подробности мы обговорим позже. А теперь за работу! Надо поднять «двадцатый» Кроульскса.
Нисбет показал дорогу к мастерской на дне каменоломни, где «двадцатый» на соломенной подстилке ожидал своей очереди: цилиндр из доломита пяти футов высотой и десяти футов в диаметре. Нисбет привязал к камню несколько длинных веревок.
— Я не вижу ни катков, ни лебедок, ни кранов; каким образом вы собираетесь в одиночку сдвинуть эту каменную махину? — бросив взгляд по углам мастерской, изумленно спросил Кугель.
— Забыл про мой амулет? Смотри! Я дотрагиваюсь им до камня, и он теряет все исконные свойства. Если я легонько его стукну — вот так, не больше, — магия кратковременна и продлится лишь столько, сколько потребуется, дабы перенести камень на его место. Если ударить с силой, камень не чувствует притяжения целый месяц, а то и дольше.
Кугель с уважением рассмотрел амулет.
— Как вы обзавелись этой штучкой?
Нисбет вывел Кугеля наружу и показал утес, возвышающийся над равниной.
— Видишь, где деревья спускаются со скалы? В том месте великий волшебник по имени Макке-Отвращенец построил дворец и правил страной при помощи отвращательного волшебства. Он отвращал восток и запад, север и юг, люди могли поднять на него глаза лишь однажды или, через силу, дважды, но никогда трижды.
Макке разбил квадратный сад и посадил в каждом углу волшебные деревья. Дерево оссип дожило до наших дней, и нет лучшего средства для обуви, чем воск, которым покрыты его ягоды. Я пропитываю свои башмаки только воском оссипа, и острые камни в каменоломне не могут их повредить. Так меня научил отец, который выучился этому у своего отца, и так далее в глубь веков, начиная с некоего Нисвонта, который первым пришел в сад Макке-Отвращенца за ягодами оссипа. Там он обнаружил амулет и узнал о его волшебной силе.
Нисвонт сначала занялся перевозками и с легкостью переносил любые грузы на большие расстояния. Потом устал от пыли и опасностей путешествий и обосновался в этом месте, переключившись на добычу камня, а я последний в его роду.
Кугель и Нисбет вернулись к рабочему навесу. Под руководством старика Кугель взялся за веревки и потянул «двадцатый», который медленно поднялся в воздух и поплыл в направлении колонн.
Нисбет остановился у подножия колонны, помеченной табличкой, гласившей:
— Кроульскс! Слезайте с колонны! Мы сейчас будем устанавливать ваш новый камень! — прокричал Нисбет.
Голова Кроульскса, свесившегося с края колонны, отчетливо вырисовывалась
— Не слишком-то быстро ты работаешь, — грубо сказал он Нисбету. — Мне пришлось долгое время довольствоваться худшей энергией.
Нисбет не обратил внимания на его жалобы.
— «Сейчас» есть «сейчас», и в настоящий момент, который и есть «сейчас», ваш камень готов и вы можете наслаждаться лучшим излучением.
— Легко говорить «сейчас», — загремел Кроульскс. — На ущерб моему здоровью тебе наплевать!
— Я могу работать лишь так быстро, как могу, — ответил Нисбет. — Кстати, позвольте представить моего нового компаньона, Кугеля. Я полагаю, теперь работа закипит благодаря его силам и опыту.
— Если действительно так, я немедленно сделаю заказ на пять новых камней. Госпожа Кроульскс внесет залог.
— Не могу немедленно взяться за ваш заказ, — покачал головой Нисбет. — Однако приму его к сведению. Кугель, ты готов? Тогда, если не против, забирайся на колонну Зиппина и аккуратно поднимай камень вверх. Кроульскс и я будем направлять его снизу.
Камень быстро водрузили на свое место, Кроульскс незамедлительно забрался на вершину и поудобнее устроился в лучах красного солнца. Нисбет и Кугель вернулись к навесу, где Кугель получил исчерпывающие сведения об обтесывании, закруглении и полировке белокамня. Кугель вскоре понял, почему Нисбет постоянно опаздывал с выполнением заказов. Во-первых, возраст замедлил его движения до такой степени, что опыт не мог этого компенсировать. Во-вторых, его почти ежечасно отрывали от работы деревенские женщины заказами, требованиями, жалобами, подарками и уговорами.
На третий день работы Кугеля рядом с жилищем Нисбета остановилась группа бродячих торговцев. Они принадлежали к темнокожей расе, отличавшейся янтарными глазами, орлиными чертами лица и гордой осанкой. Их одежды выглядели не менее примечательно: панталоны, подпоясанные кушаками, рубахи со стоячими воротниками, жилетки и плащи с разрезами черного, рыжего, малинового и коричневого цветов. Они носили черные широкополые шляпы с обвислыми тульями, которые Кугель счел великолепными. С собой торговцы привезли телегу с высокими колесами, груженную непонятными предметами, накрытыми брезентом. Как только старшина кочевников начал совещаться о чем-то с Нисбетом, остальные сняли покрывало, под которым обнаружилось множество уложенных штабелями трупов.
Нисбет и старшина пришли к какому-то соглашению, и четверо маотов — так старик назвал их Кугелю — начали разгружать телегу. Нисбет отвел Кугеля в сторонку и указал на дальний курган.
— Это — Старый Ква-Хр, который когда-то властвовал над землями от Падающей Стены до Шелкововых Поясов. Во время своего расцвета народ Ква-Хра исповедовал странную религию, которая, я полагаю, не более абсурдна, чем любая другая. Они верят, что люди после смерти уходят в вечную жизнь в том физическом состоянии, в котором покинули этот свет, после чего проводят вечность в пирах, веселье и прочих наслаждениях, упоминать которые запрещают правила приличия. Поэтому считалось исключительно мудрым умереть в расцвете лет, поскольку, например, рахитичный старец, беззубый, страдающий одышкой и поносом, никогда не смог бы в полной мере наслаждаться пиршествами, песнями и райскими нимфами. Поэтому народ Ква-Хр умирал в молодом возрасте, а тела бальзамировались с таким искусством, что до сих пор кажутся полными жизни. Маоты вынули эти трупы из мавзолея Ква-Хр и везут их через Дикую пустыню в Туническое хранилище в Новале, где, насколько я понял, их используют в каких-то обрядах.