Глаза чужого мира (сборник)
Шрифт:
Он чопорно поклонился и вышел из камбуза.
Кугель направился вверх, в штурманскую рубку, и сверился с атласом. Дельта Великого Ченга узкой расселиной врезалась в область, известную под названием земля Падающей Стены. К северу в океан вдавался тупой полуостров, отмеченный как Гадор Поррада, по всей вероятности совершенно необитаемый, за исключением единственной деревушки Туствольд. К северу от Ченга другой полуостров. Драконья Шея, длиннее и уже, чем Гадор Поррада, простирался вглубь океана, заканчиваясь цепью скал, рифов и маленьких островков — Драконьими Клыками. Кугель внимательно изучил карту,
— Так тому и быть, — сказал он себе. — Сколько еще, ох, сколько еще мне придется питать пустые надежды и тщетные мечты? И все-таки… Посмотрим-ка, где там земля.
Кугель взошел на ют. На горизонте он заметил корабль, который при рассмотрении в подзорную трубу оказался той самой неуклюжей шхуной, от которой он так просто ушел несколько дней назад. Даже без червей, используя ум, он с легкостью оторвался бы от такой калоши. Кугель поставил парус вдоль правого борта, затем, вскочив на ют, повернул руль, чтобы развернуть судно к гавани, стараясь держать курс как можно точнее на север.
Команда шхуны, заметив его тактику, сменила курс, чтобы перерезать дорогу и загнать назад на юг, в дельту, но Кугель не испугался и продолжал держать тот же курс. Справа теперь виднелся низкий берег Гадор Поррада, слева важно рассекала воду шхуна. При помощи подзорной трубы Кугель различил на носу тощую фигуру Дрофо, требующего знаками положить червям тройную приманку.
Из камбуза посмотреть на шхуну вышли госпожа Сольдинк с тремя дочерьми, и почтенная дама разразилась в адрес Кугеля потоком назойливых указаний, которые ветер унес прочь. «Галанте», корпус которой был плохо приспособлен к плаванию под парусами, очень сильно сносило в сторону. Чтобы увеличить скорость, Кугель отошел на несколько румбов к востоку, приблизившись к низкому берегу, шхуна неумолимо теснила его. Кугель отчаянно крутанул штурвал, надеясь сделать знаменитый поворот через фордевинд, который одним махом разрушил бы все планы его преследователей на шхуне, не говоря уж о госпоже Сольдинк. Для пущего эффекта даже спрыгнул вниз на палубу, чтобы подправить шкоты, но, прежде чем успел вернуться к штурвалу, корабль потерял ветер.
Кугель взобрался назад на ют и рванул штурвал в надежде положить «Галанте» на правый борт. Глядя на близкое побережье Гадор Поррада, он заметил любопытную сценку: группа морских птиц вышагивала, казалось, по воде. Кугель в изумлении глядел, как птицы бродят туда-сюда, время от времени наклоняя головы, чтобы клюнуть водную поверхность.
«Галанте» медленно заскользила, останавливаясь. Кугель понял, что он посадил корабль на туствольдские илистые отмели. А он-то дивился птицам, гуляющим по воде!
В четверти мили от них шхуна встала на якорь и принялась спускать шлюпку. Госпожа Сольдинк и девушки возбужденно замахали руками. Кугель решил не тратить времени на прощания. Он перелез через борт и начал пробираться к берегу. Ил был глубоким, вязким и пах хуже некуда. Из грязи, чтобы посмотреть на Кугеля, поднялся высокий стебель, оканчивающийся круглым глазом, и еще дважды на него нападали клешнеящерицы, которых, к счастью, он смог обойти.
Наконец Кугель выбрался на берег. Поднявшись на ноги, обнаружил, что компания со шхуны уже добралась до «Галанте». В одной из фигур Кугель узнал Сольдинка,
Не опустившись до ответа, Кугель развернулся и побрел вдоль берега.
ЧАСТЬ III
Из Туствольда в Порт-Пергуш
Глава первая
КОЛОННЫ
Кугель шагал вдоль берега, дрожа на пронизывающем ветру. Местность была безлюдной и унылой: слева темные волны размеренно набегали на илистые отмели; справа цепь невысоких холмов преграждала дорогу вглубь побережья.
Кугель совершенно пал духом. У него не было при себе ни денег, ни даже дубинки, чтобы в случае нападения отбиться от разбойников, в башмаках хлюпала грязь, а промокшая одежда противно пахла тиной.
Наткнувшись на ямку, которую набегающая волна время от времени наполняла водой, Кугель выполоскал свои туфли и почувствовал себя несколько лучше, хотя прилипшая к костюму тина и сводила на нет все попытки выглядеть достойно. Кугель, бредущий вдоль берега, напоминал огромную перепачканную птицу.
Рядом с устьем неспешной реки, впадавшей в море, он увидел старую дорогу, которая вполне могла вести в деревеньку Туствольд, означавшую для Кугеля пищу и кров на ночь. Он свернул с берега и направился вглубь. Чтобы согреться, Кугель пустился бежать, высоко задирая колени. Так он преодолел милю или две, и холмы сменились странным пейзажем, в котором возделанные поля перемежались с пустынными пятачками. Вдали, точно разбросанные там и сям в море воздуха островки, возвышались холмы с крутыми склонами.
Никакого селения не видно, но на полях группки женщин пропалывали просо и кормовые бобы. Когда Кугель протрусил мимо них, они бросили работу и все как одна уставились на путника. Тот счел подобное внимание оскорбительным и гордо побежал дальше, не глядя ни направо, ни налево.
Облака, подползавшие с запада через холмы, наполняли воздух прохладой и предвещали скорый дождь. Кугель, вытянув голову, попытался отыскать впереди селение Туствольд, но ничего не увидел. Тучи наползали на солнце, заслоняя и без того тусклый свет, местность приобрела сходство с древними картинами в коричневых тонах, с плоскими перспективами и выделяющимися деревьями пангко, напоминающими чернильный набросок.
Сквозь облака вдруг пробился солнечный луч и заиграл на скоплении белых колонн, возвышавшихся приблизительно на расстоянии мили. Кугель резко остановился, пытаясь разглядеть странное сооружение. Храм? Мавзолей? Развалины огромного дворца? Он пошел дальше и через некоторое время вновь остановился. Колонны различались по высоте, от совсем невысоких до более чем стофунтовых, и казались примерно десяти футов в обхвате.
Кугель снова возобновил путь. Подойдя ближе, разглядел, что на верхушках этих странных колонн полулежат мужчины, нежащиеся в остатках лучей умирающего солнца.