Глаза цвета тьмы
Шрифт:
– Ну что такое, почему ты прекратил? Что за бабий визг?
– Бутылка… Бутылка… Она двигалась! Как живая! – заявил Эдик, тыкая пальцем в бутылку, стоявшую на полу.
Светлана нахмурилась:
– Это что, ролевая игра? Что ты бормочешь, мой тигренок? При чем здесь бутылка?
– Она двигалась! Она живая! – кричал тот.
Светлана соскочила со стола, подошла к бутылке, нагнулась, присмотрелась и как завизжит:
– Господи, у нее лапки! Так и есть, десять паучьих лапок вокруг донышка!
– Что, правда? Я же говорил! – прошелестел Эдик, а Светлана, хохоча, повернулась
– Ну ты и простофиля! Как бутылка может сама по себе двигаться? К ней леска не привязана, за веревочку никто не дергает!
Эдик заорал снова, так как бутылка, стоявшая на полу, вдруг накренилась – Настя переместила ее на полметра. Светлана этого не видела, так как стояла к ней спиной.
– Не ори! – сказала она, начиная злиться. – Или на тебя так шампанское подействовало в сочетании с классным трахом? Бутылка как бутылка, она не может двигаться…
И в этот момент Настя подняла бутылку в воздух и переставила ее на стол. Эдик взвыл, Светлана повернулась – и озадаченно уставилась на бутылку, которая за секунду до этого покоилась на полу.
– Это твои проделки? – спросила она Эдика. – Стараешься меня запугать, думаешь, что заберешь себе все деньги? Запомни, твои только двадцать пять процентов! Потому что ты только членом шевелил, а я стратегию разрабатывала и в жизнь претворяла…
– Светочка, клянусь, что нет! – Эдик, оказавшийся при всех своих мускулах плаксивым трусом, был на грани истерики. – Я видел, как она перемещалась! Сама! Без лапок!
– Но с крылышками! – заявила Настя и столкнула бутылку на пол.
Грохот упавшей пустой бутылки напугал обоих. Эдик завопил как резаный, а Светлана покрылась гусиной кожей. Она осторожно приблизилась к бутылке, которая от падения не разбилась, но закатилась под диван.
– Как она могла упасть? Ведь я точно не задела ее! – произнесла озадаченно Светлана, а Эдик истерично заявил:
– Я же говорил! Она как живая! Света, это какой-то кромешный ужас! Правда, что на месте этой высотки при Иване Грозном был погост, на котором казненных преступников хоронили?
– Не пори чушь! – отрезала Светлана, но тон у нее был нервный. – Надо достать эту бутылку и внимательно осмотреть. Может, это своего рода механизм, замаскированный под бутылку! Например, нам ее в офис конкуренты подсунули, чтобы за нами шпионить! Вытащи из-под дивана!
Эдик замотал головой:
– Нет, я к ней не прикоснусь!
– Достал ее из-под дивана, и немедленно! – отчеканила Светлана, и Эдик, театрально вздохнув, встал на колени и заглянул под диван.
– Она там, в углу. Кажется, застряла…
– Так выкати ее! – приказала Светлана, и Настя, находившаяся с другой стороны дивана, изо всех сил толкнула бутылку. Та вылетела и, прокатившись с грохотом через все помещение, застряла где-то под шкафом.
– Ну не так же сильно! – заявила недовольно Светлана, а Эдик, резво вскочивший на ноги, стал напяливать рубашку, руки его мелко дрожали.
– Я к ней не прикасался! Она сама! Она сама! Все, я ухожу!
– Никуда ты не уйдешь! Ты достанешь мне эту чертову бутылку зубами! Или, если надо, на член свой насадишь и извлечешь из-под шкафа! –
– Какой, однако, инновационный подход! – усмехнулась Настя. – Но, боюсь, милому тигренку это не понравится!
Так и есть, Эдик, ничего не слушая, быстро одевался, явно собираясь слинять. Светлана поливала его грязью, припоминая все грехи, маленькие и большие. Эдик ничего не отвечал, но, одевшись, подошел к женщине, наотмашь ударил ее по лицу и заявил:
– Как же ты мне надоела, климактеричка чертова!
Светлана ринулась на него с кулаками, но Эдик вдруг заорал благим матом, тыкая куда-то ей за спину. Светлана обернулась – и увидела бутылку, стоявшую теперь на столе.
– Это колдовство какое-то! – выдохнул Эдик, а Светлана осторожно подошла к столу и цапнула бутылку. Осмотрев ее со всех сторон, она победоносным тоном констатировала:
– Ни лапок, ни крылышек, ни колесиков. На, посмотри!
Она протянула Эдику бутылку, тот боязливо прижался к двери, а Настя вырвала у сестры бутылку и стала перекидывать ее из руки в руку. Зрелище было незабываемое: бутылка сама собой перемещалась в воздухе, замирая на мгновение, а потом снова отправляясь в путь. Светлана, смертельно побледнев, взмахнула рукой, явно пытаясь схватить летающую бутылку, но Эдик заорал:
– Не трогай ее! Это же какое-то проклятие! Или полтергейст у вас в офисе завелся!
Ага, клиент дозрел. И сделал правильные выводы. Настя поднесла горлышко бутылки к губам, а потом выключила свет. И изо всех сил подула в бутылку. Раздался заунывный призрачный свист. Вкупе с внезапно погасшим освещением это так напугало Эдика и Светлану, что они, визжа, подобно диким свиньям, ринулись в дверь, конечно же, столкнувшись и сильно друг о друга ударившись.
Они бежали по коридору наперегонки, а Настя запустила им вслед бутылкой, которая, шмякнувшись о дверь, упала перед ногами Светланы. Та дернулась, как будто увидела чудище, снова дико заорала и выбежала прочь. Эдик, ползя по стеночке, явно не желая перешагивать через ожившую бутылку, миновал ее. Настя поставила лежавшую на боку бутылку на донышко, Эдик взвизгнул и кинулся к лестнице.
Оставшись одна, Анастасия задвинула бутылку в угол, а потом произнесла, слыша, как сестра и ее любовник несутся по лестнице вниз, явно не решившись воспользоваться лифтом.
– Что же, господа присяжные заседатели, лед тронулся! И это было только начало! Потому что вы должны заплатить за все, что сделали! И вернуть мне то, что украли! – сказала она и, прихватив бутылку, отправилась в свою комнатку обдумывать план страшной – буквально в гоголевском духе – мести.
Последующая неделя была самой упоительной в призрачной жизни Анастасии Бойко. То, что она устроила в загородном особняке, на квартире Светланы и в фирме, было подлинным шедевром – ни один фильм ужасов – ни «Полтергейст», ни «Эмитивильский ужас» – не мог сравниться с тем кошмаром, который разыгрывался там. Изображать разбушевавшегося полтергейста доставляло ей небывалое удовольствие.