Глаза из серебра

Стэкпол Майкл А.

Она рассматривала его, чуть-чуть улыбаясь, потом перевела взгляд на дверь, и улыбка стала широкой.

В дверях стоял Дост. Кивнув ей, он обратился в Урии:

– Прошу простить за такие бытовые условия. У нас тут тесновато, уж не говоря о скудости скарба. Мы кочевники, всегда готовы отправиться в путь.

Урия пожал плечами:

– На «Горностае» у меня была полка еще меньше. Дост на минуту обалдел:

– Ты приехал сюда на горностае?

– Нет, нет, – расхохотался Урия. – Так воздушный корабль называется. Я на нем прилетел в Дилику и оттуда в Тандрагон.

– Долго добирался?

– Около месяца.

Дост медленно наклонил голову:

– Валентин

говорит, что в Крайние тоже есть воздушные корабли. Чьи более мощные?

Илбириец заулыбался, почувствовав прилив гордости:

– Самые большие в мире воздушные корабли, конечно, в Илбирии, но наши враги говорят, что они зато удобны в качестве целей – очень крупные. У Унии Северной Брендании есть «сталкеры» – это такие воздушные корабли, которые летят низко над землей. На них все пушки поставлены так, чтобы стрелять вверх, через трюм воздушного корабля. Благодаря таким кораблям, бренданийцы смогли сбросить власть Илбирии и завоевали независимость. В Крайние много судов, в основном среднего масштаба, и почти у всех других наций тоже. Но ни у кого нет такого воздушного флота, как у нас.

– Ты не понимаешь, что для благочестивого атараксианина твои воздушные корабли – это огромные летающие дворцы зла?

– Из-за их отношения к нашей магии?

– Вот именно из-за этого.

– Какая разница, что атараксиане думают о западной магии, – пожал плечами Урия. – Ведь собственной магией они продают души дьяволу.

Дост улыбнулся:

– Смотри, как интересно: каждая сторона обвиняет другую в одном и том же.

– Но прав может быть только один.

– Так ли это?

На долю секунды Урии показалось, что Дост заговорил голосом Кидда.

– Атаракс – ложный бог. Он – один из демонов, которыми управляет шайтан. Его изгнали с Небес за то, что восстал против Бога. Атараксианская магия действует на людей, значит, она есть зло.

– А разве Айлиф исцелял не магическим путем?

– Он был Сыном Бога. Он сам был Богом.

– Значит, Ему разрешается делать то, что в исполнении других считается злом.

«Губы Доста шевелятся, но звучат речи Кидда».

– Да, потому что Айлиф не нес зла в сердце. Его поступки были альтруистичны. Атараксианская магия – частичное зло, поскольку она пародирует чудеса Айлифа с целью запутать людей, чтобы они забыли истинного Господа. Потом, многие чудеса Айлифа достигаются при помощи предметов. Вот на Своем последнем ужине со Своими учениками Он научил их заклинать хлеб и вино и создавать мощные предметы, при помощи которых можно продемонстрировать Его любовь ко всем.

Металлические черты лица Доста расплылись в улыбке:

– Ты хорошо заучил догмы, Урия. Может быть, позже, когда будем говорить о теологии мартинизма, ты мне расскажешь, что думаешь ты сам, а не что другие хотят, чтобы ты думал. Сейчас у меня много дел Оставлю тебе вот что. – Он вытянул правую руку, ладонью вниз, и из нее вырос золотой шарик размером с небольшое яблоко. Шарик отделился от руки Доста и упал.

Урия поймал шарик и удивился: он оказался очень легким, хоть и из золота. Но важнее было другое: от тяжести падения часть шарика разжижилась и стала протекать сквозь пальцы Урии. Струйки золота повисли между его пальцами, как оплывающий воск на стенках свечи, потом они втянулись назад, в немного сплющившийся шарик, и он снова стал идеальной сферой.

– Это что? – илбириец ошарашенно смотрел на Доста:

Дост отрицательно покачал головой:.

– В твоем языке для этого нет названия. Я мог бы

рассказать о его природе, но лучше ты сам поманипулируй с ним некоторое время и поизучай его, а потом расскажешь мне, что узнаешь. Играй с ним. Займись, раскрой его секреты.

Урия перекидывал жидкий металл из одной руки в другую:

– А если я его сломаю?

– Он не сломается. – Дост повернулся и пошел, но вдруг остановился. – Даже лучше сказать так: если ты сумеешь его сломать, ты станешь самым опасным из всех живущих на земле людей.

Глава 42

Дом правительства, Дилика, Пьюсаран, Аран, 30 темпеста 1687

Робин Друри вошел в кабинет Тревелина и отдал честь принцу и капитану Хассету:

– Прибыл по вызову, ваше высочество.

Тревелин ответил на приветствие и жестом предложил Робину занять пустое кресло возле круглого столика:

– Прошу, брат Робин, садитесь. Чаю не хотите?

– Нет, сэр, спасибо. – Робин подошел к предложенному ему креслу, но сел не раньше, чем заняли свои места принц и капитан Хассет. Хотя и оба начальника, и сам Робин были одеты достаточно просто – в повседневные одежды, Робин чувствовал себя как будто раздетым. Чтобы удобнее перевязать левую руку, ему пришлось закатать рукав до локтя. Самое обычное дело с практической точки зрения, но ему казалось, что в этом какое-то неуважение к начальству.

Принц обменялся взглядами с капитаном Хассетом.

– Мы с Лонаном обсуждали некий важный вопрос, и в связи с ним всплыло ваше имя. Он мне рассказал, что вы встречались с Эрвином Гримшо.

– Встречался, ваше высочество.

– Прошу вас, изложите мне ваше мнение об этом человеке.

Робин нахмурился:

– Я встретился с его дочерью Амандой на приеме в честь барона Фиске. Нас познакомил брат Деннис Чилтон. Позже я там же познакомился с ее отцом, и он пригласил меня в свой дом на обед.

– Вы приняли приглашение? – Тревелин внимательно следил за ним.

– Да, сэр. Я был у него на обеде двадцатого темпеста. В доме было шестнадцать гостей. Если обслуживание в доме и прием гостей считать характеристикой, то мистер Гримшо был на высоте.

Принц взял чашку с блюдца и держал ее в руке:

– У меня такое впечатление, брат Робин, что вы не хотите сказать мне своего мнения. Можете быть со мной вполне откровенны.

– Да, сэр, понял. – Робин рассматривал свои руки. – Видите ли, ваше высочество, его дочь мне показалась девушкой умной, и я боюсь, что любое слово против ее отца может косвенно отразиться на ней. Я в курсе, что она знает о кое-каких его делах, она предпринимает шаги, чтобы смягчить дурные результаты, но боюсь, она не полностью осведомлена о его деятельности.

– Учел ваше предостережение, брат Робин, и запомню его. – Принц снова взглянул на капитана Хассета. – Лонан рассказал мне, что ваш обед в усадьбе Гонтлан закончился какой-то неприятностью. Что там произошло?

– Два обстоятельства, ваше высочество. После обеда все мужчины поднялись в башню, где им предложили бренди и сигары. Разговор шел о будущем Арана. Они отметили, что я возглавляю самую мощную ударную силу в Аране и заявили, что желают выразить мне свою благодарность за победу под Мендхакгоном, но у меня создалось такое впечатление, что они намекали на будущую благодарность, если я стану их человеком. Никаких предложений не делалось, но было несомненно, что если я буду действовать в их интересах, то благодарность не задержится.