Глаза Леса
Шрифт:
– Мне привести лошадей?
– спросил Лукас, глядя на меня. Я очень надеялась, что в этот раз Отец позволит мне остаться дома. Я не понимала, почему Отец так часто брал меня с собой, зная, как я все это ненавижу. Отец посмотрел на Лукаса, потом на меня.
– Помоги брату.
Я послушалась и пошла вслед за Лукасом. На земле появилась роса, было тихо и невидно даже голубей. Лукас держал свечу, освещая путь в конюшню. Он вывел нескольких меринов, и я помогла запрячь их в повозку.
– Как ты думаешь, кто это?
– спросила я.
–
Отец вышел вместе с Клеменсом, на нем было его лучшее пальто. Мы смотрели, как он забирается в повозку и берет поводья. Клеменс сел рядом с ним, мы с братом сзади.
Казалось, что Лукасу было наплевать. Он не переживал, так как я. Им не важна была цель поездки. Но все, что мы делали, касалось смерти. Когда я была младше, я гордилась тем, кем мы являлись. Но чем больше я узнавала о Братстве, тем больше понимала, что мы не защитники. Мы посредники смерти.
Я потянулась и коснулась плеча Отца
– Это мистер Смитсон?
– спросила я.
Он убрал мою руку.
– Кто это?
– прошептала я.
– Она из Иера. Это в часе езды. Милая, мы ее не знаем. Не из наших знакомых.
Я села на место, но не смогла расслабиться. Дорога до Иера была тяжелой. Я посмотрела на черную сумку Отца, прекрасно зная, какой в ней ужас. Трубки, стеклянные пробирки, все для сбора крови умирающего для создания Вилеона.
Был рассвет, когда Отец наконец-то замедлили лошадей. Повозка подъехала к дому на окраине Иера, он находился к востоку от нас. Мне еще больше стало жалко эту семью. Большинство наших клиентов были бедняки, которые за жалкие десять монет предлагали Отцу кровь умерших родственников. Отец, выходя из повозки, взял с собой сумку. На встречу вышла девушка моего возраста.
– Спасибо, Мистер Хелгрен.
– прошептала она, провожая его в дом.
Мы с Лукасом обменялись взглядами. Отец не ответил. Грязный пол заскрипел у меня под ногами, когда я шла за Лукасом. Воздух в доме был спертый, и в каждом из них пахло одинаково.
– Для нас это большая честь, быть Вам полезными.
– она слегка улыбнулась, гордость читалась в ее глазах. Ей будет легче смириться, что она умирает.
Девушка прошла с дальнюю часть дома, смотря на Отца с чистым обожанием, ища его ободрения в своих словах. Отца знали все, как героя, спасителя, иногда считая его и тем и другим.
Отец кивнул, но я заметила в его взгляде смущение. Он может и был одним из Братства, но он все равно обычный человек.
– Они говорят, что вы бесстрашный.
– сказала она. В конце коридора она повернула направо и вошла в первую дверь. В постели лежала слабая, умирающая женщина.
Отец положил сумку на прикроватную тумбочку и начал работать, не отвечая на ее глупые слова.
Он был мужчиной, который каждую ночь уходил в Лес, с четырьмя своими детьми. Конечно, у него были страхи.
Все изменения традиций означали бы конец человечеству,
Лукас достал две трубки и поднес их к двум большим ранам. Я взяла две иглы и воткнула их в вены на каждой руке.
– Эрис?
– спросил Отец.
– Тяжело, но она бежит.
– как только показалась первая капля темной крови, я отвернулась, не могла смотреть как она капает и разбивается о стенки стеклянной колбы.
После этого, нам оставалось только ждать.
Я зевнула, и Отец взял меня за руку.
– В этот раз это займет больше времени.
Я покачала головой.
– Я в порядке.
Клеменс проверил трубки и начал надавливать на тело, чтобы ускорить вытекание крови. Как только кровь закончилась, Отец достал ручку.
– Подпиши, пожалуйста?
– сказал он, протягивая девушке бумагу.
– Я? Я не думаю, что могу…
– Я подпишу.
– сказал мужчина, выходя их тени. Он стоял здесь молча с самого начала.
Отец предпочел не обращаться к нему, и я следовала его примеру. У нас был странный бизнес, мы платили за кровь умерших, но Отец настаивал на том, чтобы каждый раз мы уважительно относились к семьям умерших.
Мужчина подписал, мы отдали ему деньги, и он снова ушел в дальний угол, сел за деревянный стол и закрыл лицо руками. Девушка начала утешать его, и Отец показал, что нам пора собирать инструменты и уезжать.
– Может нам стоит ее забрать с собой?
– спросил отца Лукас, садясь в повозку.
– Как мы сделали с Иреком.
– Ирек был нашим другом. Для Кала было лучше, что она не видела, как мы выкачивали его кровь. Хотя они не обязаны этого делать.
– Тогда почему Кал нам разрешил?
– продолжил Лукас.
– Потому что охотник обязан охранять свою территорию даже после смерти.
– А бедняки не обязаны?
– Нет, они те, кого мы защищаем.
– Поэтому мы им платим?
– Да.
– сухо ответил Отец и погнал повозку вперед.
Обратно, мы ехали в тишине, слишком уставшие, чтобы продолжать беседу.
После того, как мы разобрали сумку Отца и распрягли лошадей, я пошла в дом и свалилась в постель. Но спустя пару секунд, застонав я поднялась. Я валилась от усталости, но мне нужно было переодеться. Я сняла оружие и переоделась в длинную, белую сорочку. Желая поскорее залезть в постель, я упала на матрас и потянула на себя одеяло. Сделав глубокий вдох, я чувствовала, как мое тело расслабляется. Пока я засыпала, то во мне проснулось знакомое чувство. Я чувствовала его практически каждое утро, когда возвращалась, но сейчас уже взошло солнце. Это беспокойство удивило меня. Я натянула одеяло повыше и начала ждать.