Глаза на ладони
Шрифт:
— Да пошёл ты… — огрызнулся Ник продолжая лихорадочно копать осыпающийся обратно, сухой песок.
Пот заливал его глаза, от жары было тяжело дышать, но Ник продолжал копать…
Всё это время, к нему волоча откуда-то взявшуюся ржавую алебарду, спотыкаясь и вязнув в песке, оставляя на нем отваливающиеся куски вонючей плоти, брёл труп.
Едва успев выдернуть из песка ноги и оставив в нём ботинки, Ник вовремя откатиться в сторону, прежде чем тяжёлая алебарда взметнув вверх кучу песка, врезалась в место, где он только что находился.
Быстро вскочив на ноги, Ник крутанулся
Голова с помятым шлемом подкатилась к нему с уже с потухшими глазницами.
— Браво! Браво! Браво! — отложив в сторону ложечку которой он ел мороженое, захлопал в ладоши, Венену.
— Ты должен меня учить, а не калечить! — отплевываясь от песка, попенял ему Ник.
Стоять на горячем песке в одних носках, было не уютно, поэтому то и дело, Ник поднимал одну ногу вверх коленом к груди, и словно цапля, размахивая для равновесия руками, недобро поглядывал на Венену.
— А я что по твоему делаю? Я и учу. Все знания в теории ты получил. А прямо сейчас мы проверяем, как ты их усвоил на практике.
— Да как вообще можно это всё запомнить?!
— Тебе не нужно ничего запоминать, твоё тело, твой разум всё итак помнит. Ты должен научиться снимать со своей памяти блокировки. Владеющий полным кругом силы, лишь в самом начале оперирует простыми знаниями. В дальнейшем его сила — продолжение его мысли. Вы едины. Ты принял дар целиком. Теперь же, разделившись, вы не проживёте и мгновения. Прислушайся к себе… И будь внимательным, а то мало ли что?! — прокричал Венену, сделав руки рупором и приняв бокал от служанки, откусил поданный ей персик.
Пока Ник прислушивался к себе и стоял с закрытыми глазами, обстановка кардинально изменилась в худшую сторону. Со всех сторон, к нему ползли, медленно шли, утопая в песке, полуразложившиеся и полностью скелетированные — воины.
Но Венену был прав: сосредоточившись на внутреннем ядре силы, он воочию увидел, как по энергопотокам его тела течёт и пульсирует живая энергия похожая на потоки ветра на географических картах отца, что не раз он видел в его кабинете.
Не открывая глаз, Ник почувствовав опасность, сделал шаг в сторону и, выставив вперёд руку, мощным воздушным кулаком, снёс сразу двух воинов, которые готовились нашпиговать его ржавыми шпагами. Скелеты рассыпались на части, звеня остатками давно истлевших доспехов.
Следующая тройка пала от воздушного смерча, что слетала с перекрестия его рук.
Открыв глаза он увидел, что к нему несётся ещё десять скелетов, двое натягивали тетиву со стрелами.
«Да сколько же их тут», — упав на песок, спасаясь от пролетевшей над его головой стрелы, подумал Ник.
— Будь внимателен к деталям, иногда в них всё и дело, — наставительно, нараспев, протянул Венену.
Ник, словно ужаленный, продолжал прыгал в носках по раскалённому песку, уничтожая всё прибывающих и прибывающих покойников.
— Почему они? — крикнул Ник.
— Ну, не на живых же людях тебе приёмы отрабатывать… А этим… Этим всё равно, они уже давно мертвы, — ответил Венену.
Увернувшись от очередного удара и разнеся парочку трупаков, Ник тяжело дыша, прислонился к единственному месту, не считая
На удивление, столб не смотря на жару, оставался холодным.
«Стоп…Детали…Столб…» — пришла наконец в голову здравая мысль.
Закрутившись вокруг столба, он разбросал подальше приближающихся скелетов и, впервые почувствовав зуд в правой руке, поднял ее к щеке и поймал на лету стрелу. Наступившее неожиданно прозрение толкнуло его вперед, и он хлопнул ладонями по выступу, где до этого стоял.
В одночасье скелеты осыпались в прах и были развеяны ветром по барханам.
— Дааа… Доходит до тебя тяжело, как до Колосса. Как ж ты собираешься решать вопросы в высшем обществе, когда нужно ориентироваться здесь и сейчас? Никто не будет ждать, когда недалёкий сын Шелихова, соизволит включится в интриги. Вас, батенька, сожрут и не подавятся! — закидывая в рот очередную горсть винограда, произнес Венену.
Ник поднял голову и увидел, что перед ним стоит его дед: высокий, статный, он стоял в обычном деловом костюме, опираясь на трость с головой женщины. Пустыня исчезла, а холодный пол приятно остужает разгоряченное тело и лишившиеся ботинок ноги, которые пострадали куда больше, чем уязвленный дух Шелихова-младшего. Кстати, предатель Венену, тоже канул в Лету!
«Очень надеюсь что надолго, лучше б навсегда, но чует мое сердце, он привязан ко мне надолго».
— Кулаками хорошо махать там, где это уместно. В обычные же дни, придётся решать задачи на логику и хитрость, иначе быстро лишишься и финансовой стабильности, и благосклонности короны. Можно конечно, и тут побыть отщепенцем, но для этого тоже надо иметь вес при дворе, если хочешь, чтобы стервятники не кинулись на тебя, когда все остальные отвернутся, — продолжил наставлять дед и протянул свою руку, подняв Ника с пола.
— Для начала приведи себя в порядок, внук, как подобает главе семьи. Ты не мальчишка с большой дороги и не иноземец. Да и чтобы стать царедворцем, нужно тоже постараться, но только качая другие мускулы, — больно ткнул он внука в лоб.
Шелихов Иван Афанасьевич был в свое время одиозной фигурой при дворе, его любили и боялись за крутой нрав и любовь к родным просторам, хотя находились и те кто и ненавидел, но смелости им хватало только на то, чтобы втыкать ножи злобы в спину проходящему графу. Хотя ходили слухи, что на его спине тоже имелись глаза, и всех недоброжелателей он знал наперечет, вовремя купируя подступающих гадов, пополняя копилку личных и государственных побед над недругами.
При его главенстве о Шелиховых заговорили не только в кулуарах Зимнего, но и по всей Великой империи. Семья стала крупным поставщиком сырья и, поговаривают, что неких артефактов для короны. Но всё это были лишь слухи и домыслы, как и то что расставленные по всему Петербургу львы, привезенные Шелиховыми — никто иные, как защитники. Но что они охраняют, и от кого?
В общем, слухи ходили противоречивые, да и кто ж это наберется смелости подойти да спросить, с глазу на глаз? Не-е-ет, таких самоубийц нет и по сей день, кто ж сподобится копаться в исподнем короны? То-то и оно.