Глаза одиноких, или Женщина с прошлым ищет мужчину с будущим
Шрифт:
Глава 3
Я ехала к Лешке на квартиру. Душу терзала острая боль, что он так мне ни разу не позвонил, не раскаялся и не попросил меня вернуться. Все это говорило, что у Лешки с той девушкой все было серьезно. Иначе бы он обязательно мне позвонил, сказал, что он дурак, подлец, что он не понял, как это произошло, что не может без меня жить и что это никогда больше не повторится. Но телефон молчал. Кто бы мог подумать, что он может не позвонить в такой чудовищной ситуации? Я никак не могла примириться с мыслью, что Лешка обманул мое доверие, и от этого сердце ныло еще сильнее. А ведь все так замечательно
От этих воспоминаний кровь застучала в висках, и я сказала себе, что все это – прошлое, что нам уже никогда не сидеть под одним пледом, не ездить в клуб, чтобы станцевать румбу, и не строить планы на будущее.
Подойдя к двери квартиры, за которой еще совсем недавно проходила наша личная жизнь, я перевела дыхание и дрожащей рукой сунула ключ в замок. Мне не терпелось выяснить, дома ли Лешка или он все же ушел, чтобы со мной не встречаться и уж тем более не вдаваться в малоприятные и бессмысленные объяснения. Открыв дверь, я остановилась на пороге и крикнула:
– Лешка, ты дома?
Ответа не последовало. Убедившись, что в квартире никого нет, я решила, что, возможно, это даже к лучшему и, захлопнув за собой дверь, сморщилась от какого-то резкого и неприятного запаха. В квартире было абсолютно тихо, но я почувствовала неладное и ощутила, с какой сумасшедшей скоростью забилось мое сердце. В следующий миг мне пришлось пережить сильное потрясение.
– Что за чертовщина?
Войдя в спальню, я громко вскрикнула, увидев лежащую на кровати обнаженную девушку. Ту самую, которая была здесь вчера. То, что девушка мертва, не вызывало сомнений. Ее тело было какого-то сине-зеленого цвета, а в голове зияла жуткая дырка. Вся постель была забрызгана кровью. Я видела, что девушке уже ничем не поможешь, но все же, с трудом осознавая происходящее, подошла к ней и взяла за руку. Рука была безжизненной и холодной. Впрочем, по-другому просто и не могло быть. Я ощутила, как у меня самой все похолодело внутри и поплыло перед глазами.
Закричав, я бросилась прочь из квартиры и, достав мобильный телефон, стала звонить в милицию, сбивчиво рассказывая, что произошло. На лестничной клетке я слегка отдышалась и подошла к окну. Облокотившись о подоконник, я почувствовала себя так плохо, как никогда еще не чувствовала в своей жизни. Мне хотелось завыть от страха. Я с ужасом поняла, что толком не знаю, какая трагедия разыгралась за стенами моей квартиры и кто убил эту юную девушку. Недолго думая, я полезла в сумочку, чтобы достать пачку сигарет, но это движение далось с огромным трудом. Руки совершенно не слушались. Они дрожали и не могли удержать зажигалку. Когда все же
– Лизка, а ты что тут стоишь? Случилось что?
– Случилось, – почти шепотом ответила я и почувствовала, как на моих глазах появились слезы.
– С Лешкой поругались?
– Мы с Лешкой расстались.
– Как расстались?
– Таня, это не важно.
– Как это не важно? На тебе же лица нет! Стоишь бледная вся, и губы трясутся.
– Я милицию жду.
– Он что, тебя избил?
– Таня, Лешка здесь ни при чем. В квартире труп.
– Какой труп? – не сразу поняла испуганная женщина.
– Там девушка убитая в нашей спальне лежит.
– А Лешка где?
– Не знаю, – нервно замотала я головой.
– Он ее, что ли, убил?
Я затравленно взглянула на Татьяну и осторожно спросила:
– А Лешка-то тут при чем? Лешка никогда в жизни комара не убил, не то что человека. – Произнеся последнюю фразу, я прикусила язык и подумала, что Таня права. Ведь, кроме Лешки, это сделать некому.
Бросив на пол сигарету, я тут же принялась набирать его номер и, услышав, что абонент недоступен, положила телефон обратно в сумку.
– Он недоступен, – зачем-то сказала я Татьяне и вытерла слезы.
– Конечно, он будет недоступен, он же не идиот. Если бы был доступен, то в квартире не было бы трупа.
Слова Татьяны кольнули меня в самое сердце. Оперевшись на стоящую рядом соседку, я ощутила, как стали подкашиваться мои ноги и, собрав невероятные усилия, с трудом удержала равновесие.
– Лиза, ты что?
– Что-то мне нехорошо.
– А может, тебе померещилось?
– Что померещилось-то?
– Девушка убитая.
– Я еще совсем с ума не сошла, – укоризненно сказала я. – На кровати труп. Девушку убили выстрелом в голову.
Увидев поднимающихся по лестнице милиционеров, я испуганно посмотрела на Татьяну и прошептала ей на ухо:
– Таня, я, наверное, пойду.
– Куда?
– Домой поеду.
– Да как ты можешь уехать в такой ситуации?
– Я ничего не видела, ничего не слышала и ничем следствию помочь не могу. Я вчера приехала из командировки и застала Лешку в постели с девицей, только она тогда была еще живая. Она меня испугалась, стала простыней прикрываться, мне даже как-то ее жалко стало. Врагу не пожелаешь попасть в подобную ситуацию. Я сказала Лешке, что сегодня приеду за вещами, и выбежала из квартиры. Он не позвонил ни вчера, ни сегодня. Я приехала за вещами, а тут такая картина. Татьяна, я никаких показаний давать не хочу. Я домой поехала.
– Не вздумай, – резко ответила Татьяна. – Сама знаешь, какова наша милиция. А то еще тебя крайней сделают.
– А я-то здесь при чем? – не поняла я.
– При том, что если ты вчера застала их в постели, то могут на тебя все повесить. Обвинят в убийстве на почве ревности.
– Татьяна, ты что несешь? – затряслась я словно в лихорадке.
– Я тебе дело говорю. От нашей доблестной милиции можно всего ожидать. Я считаю, что тебе лучше остаться и дать показания.