Глаза ребёнка
Шрифт:
— Никогда бы не подумала, что тебе не хотелось иметь детей. — Она повернулась к Крису. — Судя по тому, как ты относишься к Карло, этого не скажешь.
Похоже, Кристофер не ожидал это услышать; с тех пор как они приехали в Италию, Терри впервые упомянула его сына.
— Пока Карло не стал жить со мной, — ответил он, — я и сам не знал, гожусь ли на роль отца. И потом ведь сыну уже было тогда семь, и мне, например, ни разу не приходилось менять ему пеленки, я не знаком с этим ужасным возрастом, когда дети особенно несносны, — два годика, четыре, шесть. — На губах Криса дрожала улыбка, но
Терри не могла сдержать смеха, потом она заказала еще один мартини.
К этому времени темноволосая девочка уже спала, положив голову матери на плечо. Тереза с удивлением обнаружила, как легко, по сравнению с первым, пьется второй бокал, и пожалела, что до сих пор пила не больше одного.
— Я люблю тебя, Крис. Крепко-крепко.
— Я тоже люблю тебя, Терри, — улыбнувшись, произнес он.
Когда они заказывали горячее, Тереза попросила красного вина. Крис не спорил, лишь недолго посовещался с официантом, и вскоре на столе появилась бутылка кьянти. Вино показалось Терри терпким, почти едким.
— Замечательно, просто замечательно! — Одобрила она выбор Паже.
За соседним столиком собирались уходить. Мамаша передала девочку на руки отцу, и тот пронес ее через оживленные залы и вышел на улицу, осторожно обходя людей у входа, ожидающих свободных мест. Голова девочки мерно покачивалась у него на плече, но глаз она так и не открыла; в такие минуты весь мир для ребенка сосредоточен в знакомых запахах и тепле тех людей, которым он дорог. От этой мысли Терри стало спокойнее на душе, но тут она вспомнила, как носила на руках Елену, и ей снова взгрустнулось.
— Очаровательная малышка, — сказал Крис, проследив за ее взглядом.
Терри было приятно, что и он обратил внимание на эту девочку. Она выпила еще кьянти.
Когда Тереза допивала второй бокал, у нее возникло ощущение, что со временем и пространством происходят странные вещи.
Она практически ничего и никого не видела вокруг — одного лишь Криса. Официант снова наполнил бокалы, когда подали горячее. Макароны с кальмарами ей понравились, и Крис довольно улыбался. Происходящее напоминало меняющиеся кадры на видеопроекторе — на смену одной картине внезапно приходила другая: официант держит в руке бутылку вина, и тот же официант уже подает счет. Все казалось Терри как в немом кино, реальным был только Крис. Прошлое, от которого они бежали, почти начисто стерлось из памяти. Здесь, в Италии, ей было хорошо.
Улица дохнула в лицо неожиданно прохладным ночным воздухом. На мгновение женщина почувствовала, что Кристофер смотрит на нее чересчур пристально и задумчиво.
— Теперь пойдем потанцуем, — предложила она. — Ведь мы с тобой ни разу не танцевали.
— Но я совершенно не умею танцевать. — Крис снова повеселел.
— Тебе надо просто двигаться, и все. — Терри не могла понять, что его так развеселило. Для нее было сейчас важно потанцевать с ним вдвоем. — Ну же, Крис, идем, я покажу тебе, как это делается.
Паже не сопротивлялся. По улицам гулял ветер, и они шли,
Внезапно музыка оборвалась. Зажглись яркие огни, и в них растворились лилово-алые полосы подсветки. Они очутились в зале, где пахло затхлостью, как в давно непроветривавшейся спальне; кругом стояли столы, а на них — бокалы с недопитым спиртным.
— Они закрываются, — сказал Крис, беря Терезу под руку.
На улице еще больше похолодало.
— Пойдем куда-нибудь еще, — попросила Терри. — Прошу тебя, я не хочу, чтобы это кончалось.
«Не поможет», — услышала она вдруг, или это ей только почудилось, и бросилась в ночную мглу.
Они оказались на пустынной площади: призрачные здания, голые мостовые, смутные очертания фонтана. Над пепельно-серыми в лунном свете камнями мостовой разносились гулкие удары каблуков. Скинув туфли, Терри бежит к фонтану и вступает в холодную воду; промокший подол платья прилипает к ногам. Крис, засунув руки в карманы, молча наблюдает за ней.
— Скоро три, — произносит он. — Мы исходили все, что можно, Терри. Это последний фонтан в Венеции.
От этих слов Терезе стало весело. Она взглянула на Криса — он стоял стройный и прекрасный, словно античная статуя. Терри подумала, представала ли она такой хоть раз в его глазах.
— Не беда, — успокоила она его, выходя из фонтана. — Мне хочется кое-чем заняться с тобой.
Опершись на его руку, женщина надела туфли. Движения ее были спокойны и точны.
— Идем, — сказала она. — Скорее.
Они пустились бегом по извилистым кривым улицам. Наконец впереди открылась панорама Большого канала.
Когда они вошли к себе в номер, время остановилось.
Терри погасила свет. Стало так тихо, что она услышала собственное дыхание.
Луна и тусклый свет газовых фонарей на улице смягчали ночной мрак.
Терри видела перед собой только лицо Криса.
— Оставайся там, — прошептала она.
Крис стоял у кровати. Терри сняла серьги и положила их на туалетный столик. Его отражение в зеркале было неподвижно, словно завороженное ее движениями. Тереза повернулась к нему.
Ничто не нарушало тишины.
— Я так ждала этого, — тихо произнесла она и медленно направилась к Кристоферу.
В голове ее ритмично и волнообразно продолжал биться пульс музыки. Платье соскользнуло с плеч и, на мгновение задержавшись на бедрах, легло к ногам. Она спустила бретельки бюстгальтера, думая о том, что он никогда еще не видел ее такой. Бюстгальтер упал на пол. Терри пошла медленнее; ей хотелось, чтобы Крис физически почувствовал ее, даже на расстоянии.