Глаза убийцы

Рейнова Яна

– Вы с Лидией останетесь у меня дома, - строго проговорил Маккол, получая одобряющий кивок Мартин. Рыжая знала, что Скотт не хочет ставить под удар своего лучшего друга, поэтому заранее согласилась остаться с ним. Малия отнеслась к решению альфы холодно и лишь недовольно сверкнула сапфировыми глазами. Их отношения со Стайлзом давно висели на волоске, ведь Хейл неоднократно замечала, какие многозначительные взгляды бросает «пока что её парень» в сторону Лидии. Девушке это не нравилось, и ей казалось, что сама вселенная против их связи со Стилински. – Пойдёт шесть человек, а Итан и Эйдан встретят нас уже там.

– Мы? С Лидией? Будем одни? – Стайлз запнулся на последнем слове и услышал, как яростно фыркнула Малия, а Тео издал хитрый смешок.

Стилински сглотнул каменный ком в горле и уставился в пол, пытаясь думать только о предстоящей миссии. Стайлз ей даже название придумал - «УКСЭМ», что расшифровывалось как «Убить Кэйт. Спасти Эллисон, Мию». По-детски глупо, но всем было плевать.

Скотт бесшумно подошёл к Лиаму, застывшему возле окна, и положил руку на его плечо. Данбар был растерян и с трудом преодолевал острую дрожь. Маккол чувствовал лютый страх, который мучил его, и крепче сжимал его плечо, будто хотел забрать боль. Лиаму было больно, потому что он боялся потерять свою любимую, и эти чувства были до жути знакомы Скотту. Однажды альфа потерял свою первую любовь, которая умерла у него на руках, но вдруг оказалось, что Эллисон жива. Маккол до сих пор не мог свыкнуться с этой мыслью, но точно понимал одно – он не допустит, чтобы Лиам потерял свою девушку, ни при каких обстоятельствах, любой ценой, лишь бы все остались живы. Альфа заметил зажатый в кулаке Данбара свёрток бумаги.

– Что это? – спросил Скотт, с интересом поглядывая на краешек листа. Этот кусочек бумаги опредёленно что-то значил для Лиама, потому что, почувствовав настороженный взгляд альфы, парень сжал его пальцами ещё сильнее, до побеления костяшек. Сердце Данбара ускорило свой бег, и Маккол заметно напрягся.

– Миа любила рисовать, а это я нашёл в её комнате вчера, - вздохнул Лиам, медленно раскрывая скомканную бумажку. Лист был серый от раскрошившегося грифеля, затёртый почти до дыр, будто этот рисунок несчетное количество раз мяли, пытаясь порвать. Да, это был рисунок. Заросшее лицо оборотня с ярко-жёлтыми глазами. Все черты лица, больше похожего на волчью морду, были нарисованы серым карандашом, за исключением глаз. Они огнём горели на бумаге. Лиам сморгнул слезу и крепко зажмурился: - Это мои глаза, Скотт. Она узнала правду.

– Когда мы спасём её, вы обязательно поговорите, - голос Скотта был железным, решительным, а глаза горели алым пламенем. Лиама накрыла волна его отчаянной храбрости, закрадываясь под кожу каплями уверенности. Кровь плавилась в жилах, а в голове колокольным звоном гремела одна единственная мысль: «Я уничтожу Кэйт». Данбар впервые поверил в связь между альфой и бетой, и она оказалась гораздо сильнее, чем их дружба. А, может, именно дружба и укрепляла эту связь?

– Спасибо, - Лиам крепко пожал Макколу руку и слабо улыбнулся. Его глаза светились ярко-жёлтым, но в них больше не осталось и следа грусти. Скотту удалось придать другу уверенности, потому что она нужна была сейчас всей стае. Только сплочённость и смелость могли помочь им победить хитрую Кэйт Арджент.

Малия впивалась пальцами в край стола, подозрительно косясь на Тео, и блуждала мыслями далеко отсюда. Рэйкен наблюдал за каждым движением девушки, придумывая хитрый способ её разозлить. Хейл была особенно привлекательной для него именно в гневе, хотя знать ей об этом было не обязательно. Айзек выслушивал указания Киры, которая своим властным тоном заметно пугала его. Юкимура пыталась не думать о том, что плохо владеет мечом и до конца не может контролировать сущность лисы. Лиам звонко смеялся над очередной глупостью, которую ляпнул Стайлз, а Лидия лишь насмешливо качала головой. Именно такой Скотту нравилось видеть свою стаю – неунывающей, беззаботной и смешной. Какой бы опасной не была ночная жизнь оборотня, он должен всегда оставаться человеком, у которого тоже есть чувства и желания.

*****

В тёмной пыльной комнате изредка мигает лампочка, освещая серые углы, заросшие паутиной. Стойкий запах сырости щекочет лёгкие и вызывает

тошноту. Знойную тишину нарушает лишь звон наручников возле батареи. Две девушки трясут руками, пытаясь освободиться, но все усилия тщётны – ржавое железо ещё сильнее впивается в запястья. Серебристый диск луны пробивался за дымкой черного небосвода, скупо освещая пустынные улицы. Поднимался хлёсткий ветер, раздевающий сонные деревья. Отчаянный волчий вой смешивался с гулом ветра, нагоняя страх на двух заключённых. Ночь обещала быть угрожающе-холодной и несла за собой шлейф опасностей, с которыми предстояло столкнуться обыкновенным подростком. Не совсем обыкновенным – оборотням.

– Ты зря проклинаешь Лиама, - Эллисон смотрела задумчиво и понимающе, замечая тревогу в глазах Мии. Она узнала её трагичную историю, подозревала, о чём та думала, и понимала, как ей было тяжело. Арджент попадала в такую ситуацию и на собственной шкуре испытала предательство и горечь обмана. Два года назад тайна Скотта казалась ей чем угодно – неудачной шуткой, наглой выдумкой или объектом фантастики, - но точно не правдой.

– Я не могу спокойно встречаться с оборотнем, - всхлипнула Миа, рассматривая своё порванное платье и избитые коленки. Девушка не хотела принимать настоящую правду, потому что не могла смириться с тем, что расстанется с Лиамом. Но предать честь отца она тоже не могла, ведь никогда бы не смогла смотреть в глаза матери. Денверс самозабвенно влюбилась в парня, который оказался оборотнем, одним из кровожадных тварей. Хотелось рыдать и выть от боли, которая ядовитой змеей вилась в сердце. Миа завернула за ухо всклокоченную прядь волос и бросила на Эллисон тоскливый взгляд: - Эти твари убили моего отца.

– Я встречалась с оборотнем полтора года и ни капли не жалею об этом, - протянула Эллисон, не скрывая горечи в голосе. Трудно бередить старые раны, которые всё ещё терзают сердце. Изнеможенное влюблённое сердце. – Ты, наверное, знаешь его – Скотт Маккол.

– Знаю, он – лучший друг Лиама, - тяжело вздохнула Миа, и её губ неожиданно коснулась слабая улыбка. Она невольно вспомнила, как часто Лиам лепетал о Скотте: он во всём ровнялся на него, как на старшего брата. Их дружба казалась Денверс преданной, несокрушимой, и за это брюнетка любила Данбара ещё сильнее – он умел быть настоящим другом, на него можно было полностью положиться.

– Когда я впервые увидела Скотта, он показался мне спокойным, добрым, - Эллисон мечтательно зажмурилась, мысленно листая в голове книгу тёплых воспоминаний, связанных с любимым человеком. Миа заметила, как поменялось выражение лица Арджент: губы сжались, а ресницы нервно задрожали. Её грудь беспокойно вздымалась, а осипший голос рассекал нерушимую тишину. Эллисон широко распахнула глаза, встряхивая черными шёлковыми волосами, и продолжила: - Я влюбилась в его робкую улыбку и прожигающие шоколадные глаза. В них было столько заботы, понимания и тепла, что я не удержалась. Мы начали встречаться так быстро, что я даже не замечала, насколько сильно влюбляюсь в него. Я верила ему и хотела, чтобы он доверял мне, - голос Эллисон дрожал, а свободная рука лихорадочно сжимала ткань джинсов. – Я чувствовала, что Скотт от меня что-то скрывает, но боялась давить на него и разрушить наши отношения. На одной школьной вечеринке он впервые признался мне в любви. Я думала, что это будет самый счастливый день в моей жизни, но…

– Что случилось потом? – воскликнула Миа, увлечённо наблюдая за девушкой. Эллисон заметно нервничала, смотрела куда-то в темноту и не решалась продолжить. Горькие воспоминания сдавили горло узкой петлёй, и Арджент задышала слишком прерывисто. Денверс испуганно молчала, слушая собственное неспокойное сердцебиение. Напряжённая тишина повисла в воздухе толстой паутиной, и Эллисон пыталась отыскать в задворках сознания нужные слова, чтобы закончить историю. Она хотела помочь Мии, потому что видела в ней себя – растерянную влюблённую девочку, потому что хотела сохранить её любовь, ведь свою уберечь не смогла.