Глаза в глаза
Шрифт:
– Все в порядке, тебе нечего бояться.
Обычно он с энергиями не разговаривал, но следы Джереми вели себя непредсказуемо. Спенсер надеялся, что с помощью голоса сумеет контролировать самого себя и не потеряет след. И, может быть, удастся уговорить Джереми хоть немного приблизиться. До сих пор только один раз Спенсер прибегал к этой уловке. Тогда он разыскивал похищенную женщину, ставшую жертвой изнасилования. Ее энергия оказалась такой же поврежденной, как и тело, когда полиция все-таки нашла пропавшую.
Энергия Джереми выглядела вполне здоровой, только напуганной.
–
Спенсер замолчал и застыл, боясь спугнуть Джереми. А когда прошла целая вечность (хотя на самом деле наверняка всего несколько минут), снова протянул руку и легко коснулся бело-голубого вихря. К счастью, энергия Джереми никуда не делась.
Пользуясь руками как проводниками, Спенсер вобрал в себя энергию. Однажды на тренировке Родс сказал, что Спенсер, улавливая чужую энергию, словно впитывает часть души другого человека. Самому Спенсеру совсем не нравилась такая аналогия, но он вынужден был признать, что описание процесса оказалось довольно точным. Отныне с ним навсегда останется частичка души Джереми.
Теперь оставалось только найти выход из темного места. Спенсер осмотрелся, но вокруг царила непроглядная чернота. Он тяжело вздохнул. Ладони вспотели. Назад пути не было.
Нигде ни искорки света. А значит, выбраться в материальный мир невозможно. Все равно что в грозу лететь на самолете без приборов. Даже горизонта не видно, чтобы знать, куда направляешься – вверх или вниз. Если попытаться двигаться, и окажется, что не туда, можно зайти еще глубже во тьму.
Наяву воплощался личный кошмар. Спенсер закрыл глаза и изо всех сил постарался подавить пробуждающиеся страхи. Лишь однажды с ним такое случалось, но тогда он и близко не заходил так глубоко и не чувствовал себя так растерянно. В тот раз Спенсеру было пять лет, и Родс впервые экспериментировал с его силами. Похоже, Уилл Родс и сам не ожидал того, что увидел, поэтому в кратчайшие сроки отыскал Присциллу, которой в то время было шесть, и приволок к Спенсеру.
Но сегодня вытащить его из темноты было некому. Больше всего Спенсера бесило, что он больше не увидит Аддисон, не прикоснется к ней и не скажет, что теперь может найти Джереми. Даже странно, что за целую жизнь все, чего Спенсеру будет не хватать, оказалось связано с женщиной, которую он знал считанные часы.
Как она найдет без него Джереми? Спенсер терпеть не мог чувствовать себя бесполезным. Запрокинув голову, он отчаянно зарычал, как угодивший в капкан зверь. Что теперь будет? Он останется таким еще лет на пятьдесят, пока его не настигнет смерть? Или успеет намного раньше умереть от голода? А если его организм решат поддерживать искусственно, что будет с разумом? Неужели сознание останется жить здесь, в кромешной тьме?
Спенсер чувствовал, как подступает безумие. Усилием воли он сосредоточился на том, чтобы не поддаться
Внезапно где-то вдалеке слабо вспыхнул свет. Настоящий? Спенсер настороженно двинулся в сторону крошечной вспышки. Еще несколько шагов – и он понял, что еще не сошел с ума. Там действительно сиял свет, и этот свет звал его обратно, в реальный мир.
Домой. Одно простое слово затопило сознание. Свет манил и отчаянно желал, чтобы Спенсер вернулся домой. В других обстоятельствах он бы от души посмеялся над тем, насколько глупа сама мысль о доме. Вряд ли изолятор можно назвать домом. Но прямо сейчас думать об этом было приятно. Спенсер потянулся к свету, молча умоляя его указать путь. И свет не подвел. Не исчез, а стал ярче и отчетливее.
Путь, который прокладывала Присцилла, всегда был едва заметным. Спенсер частенько подшучивал, называя его заросшей сорняком тропинкой. Но от полосы света, которую он видел сейчас, захватывало дух. Ярко-желтая с золотыми сполохами лента серебрилась по краям. Идти по такой дороге было легко. Спенсер пустился по свету, и, чем дальше шел, тем отчетливее становился окружающий мир.
Слева появилась кровать. Спенсер опустил руку и с облегчением выдохнул, ощутив под пальцами плотную поверхность. Когда глаза снова привыкли к комнате, он поднял голову… и на мгновение сердце в груди остановилось.
Это была Аддисон. Вот чей свет вывел Спенсера обратно. Но как такое возможно? Ее «аномалия» взрывала витрины. Ничего общего с тем, чтобы прокладывать пути из темного места в реальность.
Еще одно усилие воли – и Спенсер рывком вернулся в материальный мир. Первая четкая мысль подсказала, что он стоит на коленях. И это странно. Раньше во время путешествий в темное пространство и обратно он вообще не двигался в реальном мире. В голове толпились обрывочные мысли, словно его разбудили посреди глубоко сна. Несколько секунд Спенсер даже не понимал, что происходит.
На щеках лежали чьи-то прохладные ладони. Перед ним сидела Аддисон. Впервые в жизни Спенсер понял, что чувствуют заблудившиеся в море моряки, когда внезапно вдалеке видят свет маяка. Аддисон была ангелом, посланным с небес, чтобы вывести его из мрака. Если бы хватило сил, он бы хорошенько посмеялся над абсурдностью этой идеи. Никаких ангелов к нему на помощь небеса послать не могут. Потому что он проклят.
Так или иначе, Спенсер испытывал безмерную благодарность за то, что Аддисон оказалась рядом и совершила нечто невозможное, чтобы вернуть его обратно.
– Как вам это удалось? Как вы создали путь? – Он не узнавал собственный голос. Как будто по горлу наждачкой поелозили.
– Я услышала, как вы кричите.
– Быть того не может. Находясь в темном месте, в реальности я ни звука не издаю.
– Ну что ж, - рассмеялась Аддисон, - на этот раз все было иначе. Вы словно спали, но я никак не могла вас разбудить. А вы кричали и кричали, вот я вас и тряхнула…
– А дальше что? – сгорал от нетерпения Спенсер. Ужасно хотелось услышать все в подробностях.