Глаза ведьмы

Шолох Юлия

– Солоха всегда такая.

– Какая? – Шёпотом спросила Дашка.

– Словно слон в посудной лавке.

Катя весело рассмеялась.

Но вот дверь распахнулась, на гостей пыхнуло жаром, тестом и зеленью.

– Ага. Кто тут у нас? Вижу, вижу… Ну, заходите. – Солоха глянула на Дашку только мельком, и тут же развернулась. – Разувайтесь, на кухне я.

Хозяйка оказалась дородной женщиной. Дашка ей дала лет тридцать, хотя тут сложно угадать, с таким же успехом ей могло быть пятнадцать. К ним однажды клиентка привела такую

дочь, на выпускной причёску делать… На вид ей меньше тридцати не дашь. Жалко было девчонку, судя по размеру родительницы, мамаша её и раскормила! Пихала, верное, как в себя, вот как так можно с собственным ребёнком?

Но Солоха явно сама себе хозяйка. Выглядела довольной и важной, одета в цветастую блузку и джинсовые шорты, так тесно облепившие её зад, что простора для фантазии не оставалось. Волосы у неё были короткие и кудрявые, лицо как у «добродушного кирпича».

Дашка ощутила мимолётный укол в сердце. Это выражение Сашки, это он так говорил.

Хорошо, что было не до погружений в собственную душу. Некогда было заглядывать в неё и искать дно, потому что привалили гости, стало то ли весело, то ли шумно, то ли всё вместе.

Вскоре Дашка сидела в комнате на диване за столом, уставленным простой едой и держала в руках стопку, из которой несло самогоном. Тем самым, который Катя купила по дороге.

И вот он, первый глоток. Прежде Дашка никогда не пила самогона, да и вообще крепких напитков. Ни разу. Только пиво или белое вино.

А самогон – это совсем другое. Вначале она, конечно, чуть не захлебнулась, с ужасом представляя, что её глаза сейчас вылезут из глазниц, но после полегчало. А потом стало очень тепло и светло, и так приятно! И люди вокруг стали очаровашками, даже непонятно, отчего Дашка сразу не поняла, какие они все здоровские!

Солоха оказалась чудо какой гостеприимной. Её щуплый молчаливый муж был вовсе не забитым, как показалось Дашке по приходу, а просто задумчивым. Катин Олег, который стоил из себя мажора, в действительности был весёлым и если Солоха – покровительница стола, то он – душа компании. Был среди гостей и Дима, которого они встретили на лесной дороге. Вот уж чьи намеренья были видны как на ладони. Он хотел покорить незнакомку, и Дашка не обольщалась, что из-за приступа какой-то особой любви. Просто она была новенькой, тут, наверное, всё новое в цене.

Были и девчонки, две из трёх Солохиного размера, только одна стройная, с выбеленными волосами, даже на вид сухими.

Когда после второй стопки голова стала приятно кружиться, Дашка решила безопасности ради отдалиться от пристального Диминого внимания и заговорить с кем-нибудь другим. Так как сидевшая рядом Катя была занята своим молодым человеком, а Солоха общалась сразу со всеми, ничего не оставалось, как выбрать собеседника самой.

Дашка выбрала легко. Он сразу бросился ей в глаза. Она даже подумала с одобрением, что он собрат по несчастью. Игорь.

Так и оказалось. Вскоре кто-то

из парней толкнул его в плечо и сказал, пусть не жалеет курву эту щипаную, ещё спасибо скажет, что она от него свалила. Вся компания его бурно поддержала, а Солоха схватила его за щеки и засюсюкала, что такого няшку она готова отдать только девушке с доброй душой. А его эта стервозина пусть в городе попробует ещё такого хорошего парня найти! Ишь, думаешь, попу отрастила, поймает на неё мужа богатого с квартирой? Ага, щас! Кто на эту лахудру позарится?

Дашке оставалось порадоваться, что о её личных трагедиях никто не в курсе, от такой поддержки и поплохеть может. Игорю, похоже, вот-вот поплохеет.

Потом налили по третьей, уже из другой бутылки. Кажется, кроме них, самогон принёс ещё кто-то. Потом все поздравляли Дашку с тем, что она к ним приехала и Дашка не знала, куда от этого внимания деться. Потом все о ней забыли о чём-то спорили, а в голове гудело, поэтому Дашка не поняла, о чём именно, да и интереса не было.

Потом место возле Игоря освободилось – парни пошли покурить, и она быстро села рядом.

– Ты не куришь?

– Нет.

У Игоря были светло русые волосы и серые глаза. Худое лицо, курносый нос и красивые губы. Небольшой шрам на подбородке.

От него пахло машинным маслом.

Дашка не знала, как собственно, принято заводить беседу в этих местах. Но ей хотелось поговорить. С кем-то, кто хотя бы примерно представляет, как это, когда тебя бросают или предают.

– Меня тоже недавно бросили. – Она улыбнулась. Вдруг стало очень смешно, что Сашка казался таким идеальным, а вышел совсем другим… а потом сразу стало очень грустно. Слёзы навернулись на глаза.

Зато Игорь отозвался. Пока его бывшую ругали, он только сидел с каменным лицом и натужно кивал, а сейчас подался вперёд и сказал уверенно:

– Ну и дурак!

Дашка хлюпнула носом и не стала плакать. Конечно, плакать ещё хотелось, даже может рыдать, а может и вовсе выть, но она не стала. Игорь не плачет, а его молчание говорит о том, что он хороший. Не стал кости мыть своей бывшей, пусть даже она хвостом вертела и все об этом знали. Но он молчит и не осуждает.

Ему тоже больно. Дашка не одна такая на белом свете. Она глубоко вздохнула.

– Может, тебе хватит пить? – Спросил Игорь, внимательно смотря на Дашку. – Ты, кажется, не умеешь.

– А ты?

Он хмыкнул.

– Я не пью.

– Ты разве не пил?

– Нет.

Игорь недовольно нахмурился, как тень по лицу промелькнула. Но после добавил:

– Мне нельзя.

Дашка поняла, что разговор не из приятных, а её целью было просто пообщаться. Поэтому она спросила про город, ведь Игорь тут вырос. Про тайгу. Про погоду. Про всё, чего ещё не знала.

Больше Дашка не пила. И так увлеклась разговором, что удивилась, когда Катя заорала ей на ухо:

– Слышишь? А? Дашка, ты слышишь? Домой пора!