Глаза зверя

Незнанский Фридрих Евсеевич

— Чертова сука… — тихо процедил сквозь зубы Марат. Затем он повернулся к полицейскому и, приклеив к перекошенному от злости лицу вежливую улыбку, заговорил: — Я… То есть юЬ…

Больше он не успел произнести ни слова. Странный полицейский сделал молниеносный выпад — голова Марата резко стукнулась о руль и откинулась назад.

Рифат также не успел заметить, когда негритянка успела открыть дверцу. Внезапно мир перевернулся у него перед глазами, затем

что-то больно ударило его в спину, и он оказался на асфальте.

— Не ушибся? — спросила негритянка.

— Я… — Рифат потянулся пальцами к дистанционному пульту, пристегнутому к поясу, но дотянуться не успел. Негритянка сжала пальцы в кулак и вырубила его ударом в переносицу.

Кэт Вильсон, Марио Гарджулло, Джек Фрэнки и Александр Борисович Турецкий сидели в кафе. Лица у мужчин были жутко довольные, чего нельзя было сказать о Кэт.

— А ты чего такая смурная? — спросил Турецкий, попыхивая сигаретой.

— Наверное, женские дела, — с усмешкой предположил Марио. — Бабы в эти дни сами не свои.

— Сам ты не свой, — огрызнулась Кэт. — А насчет женских дел у меня все в порядке.

— Тогда чего мы надули губки? — спросил Марио. — Жалеешь, что не успела избить Рифата Гильманова до полусмерти?

Кэт фыркнула.

— Вообще-то она могла, — заметил Джек. — Хорошо, что мы ее вовремя оттащили, а то бы из Гильманова получилась отбивная.

— Угу, — кивнул Марио. — Шашлык на бараньей косточке. Только настоящий баран мог купиться на фальшивые ужимки Кэт.

— Ты просто завидуешь, что завершающую точку в операции поставила именно я, — сказала Кэт. — Пока ты там ковырялся со взрывателем, я спасала тебе жизнь. — Кэт небрежно пожала плечами. — Не знаю, правда, стоило ли…

Марио с Джеком засмеялись, а Кэт повернулась к Турецкому:

— Алекс, между прочим, с тебя бутылка шампанского.

— Да? — Турецкий выпустил косматое облако дыма. — Это за что же, солнце мое?

— За моральный ущерб, — сказала Кэт. — Эти ваши террористы обозвали меня «черной обезьяной». Я, конечно, необидчивая, но таких вещей не прощаю. И не забываю.

— Хорошо, душа моя, я помогу тебе забыться.

Турецкий поднял руку и подозвал официанта. А когда тот подошел, заказал бутылку… нет, три бутылки шампанского! И еще — графин холодной водки, фрукты и вазочку черной икры. Официант расплылся в улыбке («Русские гуляют!» — подумал он). Затем кивнул, благосклонно улыбнулся Кэт и растворился в воздухе.

— Вот это дело! — засмеялась она. — От Пита мы бы сроду шампанского не дождались.

—

Да уж, — согласился Марио. — Он бы занялся разбором ошибок. А после этого мы бы еще схлопотали по выговору за плохую работу.

— Ошибки мы потом рассмотрим, — пригрозил Турецкий. — И от выговоров вам не отвертеться. Но на трезвую голову я такими вещами не занимаюсь.

— Отличный подход, — одобрил Джек.

А Кэт улыбнулась и сказала:

— Алекс, ты у нас самый лучший!

Потом наклонилась и поцеловала Турецкого в щеку.

— Васю сН §ш<3а, — тихо и насмешливо прокомментировал Марио.

— А меня? — обиделся Джек. — Ведь не поспей я вовремя, тебе бы пришлось туговато.

— А я мог взлететь на воздух вместе с сотней других бедолаг! — жалобно сказал Марио и сложил брови домиком. — И не было бы с вами сейчас вашего бедного Марио.

— Ладно-ладно, — примирительно сказала Кэт. — Расцелую всех, но только после первого бокала шампанского. А вот, кстати, его уже несут!

Официант поставил на стол шампанское, икру, фрукты и водку, пожелал всем приятного аппетита и, снова одарив Кэт ослепительной улыбкой, исчез так же внезапно, как и появился.

После того как первый бокал шампанского был налит и выпит, Кэт выполнила свое обещание.

— Я ошибся, это вовсе не поцелуй Иуды, — расплылся в улыбке Марио. — Это сасаа1а ба1 paradiso! За такой же поцелуй Адам был изгнан из рая!

— Может быть, — согласился Джек. — Но, я думаю, он об этом не пожалел.

Джек вновь разлил шампанское по бокалам.

— Предлагаю выпить за дружбу! — провозгласил он.

— За то, чтобы расовые и национальные предрассудки никогда не брали над нами верх! — поддержал его Марио.

— Что касается меня, то у меня никогда не было расовых предрассудков, — сказала Кэт.

Марио посмотрел на нее и ухмыльнулся:

— Да ну? А кто три дня назад обозвал меня макаронником?

— Так это же я любя, — улыбнулась Кэт.

Марио вздохнул и покачал головой:

— Хороша любовь. А если я любя обзову тебя…

— Только попробуй! — не дала договорить ему Кэт и показала крепкий черный кулачок.

— Давайте сначала выпьем, а потом можете продолжить эту милую беседу, — вмешался в перебранку Турецкий.

Коллеги подняли бокалы и чокнулись.

После второго бокала Кэт решила выяснить отношения с Марио до конца.

— Тэк-с, — грозно сказала она, повернувшись к итальянцу. — Так как ты хотел меня обозвать, Джузеппе Верди?