Глазами богов
Шрифт:
Как Форест Гамп, я целеустремлённо, не оглядываясь, что было сил бежал вдоль берега на юг. Иногда кричал, иногда плакал и кричал. Этот отрезок времени я смутно помню: как переплывал устья многочисленных рек и речушек, впадающих в океан, как перепрыгивал через прибрежные камни и поваленные деревья; как преодолевал утёсы и овраги… Я бежал, не обращая внимания на людей, отдыхающих на пляжах. Сколько дней бежал, не знаю. Где отдыхал, спал ли – не помню. Широкие проливы я перебегал по автомобильным мостам; бежал мимо маленьких и крупных прибрежных городов. Меня пытались останавливать люди, но я или вырывался, или просто сбивал их, как кегли в боулинге. И продолжал бежать, бежать, бежать…
Держась береговой линии, я мчался до тех пор, пока надо мной не
Но об этом мне рассказали много позже.
Намного.
В психиатрической больнице Напа.
К О Н Е Ц
Глазами богов
Неожиданно Он отпустил Её губы, спросил, пристально вглядываясь в Её блаженные глаза:
– Ты мне веришь?
– Верю.
– Тогда пойдём. – И потянул за собой, крепко сжимая Её ладонь. – Пойдём, не бойся…
– Но куда? Там темно… – Она покорно спешила за Ним, не страшась неизвестности, потому что доверяла Его самоуверенности, физической силе и отваге; а ещё – магическому блеску в глазах и бархатному баритону – голосу, способному возбудить самое недоверчивое сердце и обласкать слух, изнутри разбуживая давно похороненные желания даже самой строптивой в мире женской натуры. Она торопилась вслед за Ним, полностью вверяя Ему себя…
– Я покажу тебе…
Они приближались к утёсу.
– Но что?
В наступающих сумерках границы края обрыва не было видно, и только приглушённый шум волн, разбивающихся в кромешной тьме где-то далеко внизу о скалы и камни у подножия утёса говорили о том, что впереди конец земли – бездна, наполненная океаном.
– Я покажу тебе! – восклицал Он, вступая в борьбу с нахлынувшим встречным штормовым ветром, наполненным каплями солёного тумана. Его белокурые, длинные волосы развивались из стороны в сторону; белоснежная рубаха раздувалась парусом, наполняемая порывами ураганного ветра. – Я покажу тебе…
– Что? – Она не могла понять, что Он хочет Ей показать в этом чёрном от ночи и жутком от непогоды опасном месте на краю высокого обрыва, нависающего над океаном. Что нового Он хочет показать Ей? Она и днём-то побаивалась подходить близко к этой бездне, гуляя вдоль утёса! А сейчас ночь, шторм, ничего не видно, вокруг – мгла и ветер.
– Сейчас… – свист ветра проглатывал Его слова. – … ты всё… ты сможешь… верь, я… Ты увидишь это…
Он чуть замедлил шаг, крепче сжимая Её кисть: они приблизились к невидимому краю обрыва. Он каким-то образом чувствовал эту границу: между землёй и пропастью, будто видел её. Он сосредоточенно вглядывался в пустоту, словно что-то искал в ней. Она смотрела Ему в спину – на единственное светлое пятно в этом тёмном мире, совершенно ничего не подразумевая. Она верила Ему безоговорочно – верила, хотя влюбилась в Него всего лишь несколько мгновений назад.
– Я покажу тебе мир!!! – ликуя как ребёнок, кричал Он, приветствуя стихии, и наконец остановился. Судя по не далёким звукам бушующей воды, они находились примерно в ярде от края обрыва. – Я покажу тебе мир, которого ты не видела! – Он повернулся и не больно сжал Её плечи. В свете молнии Она различила в Его глазах блеск азарта, какого-то непонятного торжества и любви. – Ты увидишь всё – весь мир! – Он оглянулся и посмотрел в пустоту.
– Да, – слепо согласилась Она, – я увижу…
Он повернулся к океану, сделал полшага к невидимому краю, осторожно потянул Её за руку и поставил рядом с собой так, чтобы теперь они вместе одинаково близко стояли на одной линии в футе от края, которого даже на таком расстоянии всё ещё невозможно было разглядеть. Яростные порывы ветра с огромной силой бились
Она боялась, да, но хотела увидеть то, что Он собирается Ей показать.
– Ты увидишь то, чего никогда не видела! И никто не видел…
– Я хочу-у!!! – смеялась Она в темноту, захлёбываясь влажным ветром.
– Ты увидишь это…
– Но что-о?! – кричала Она с закрытыми глазами, пребывая в некоем трансе, предвкушая то ли волшебство, то ли смертельный сладкий ритуал, который вот-вот начнётся. Она ничего уже не боялась – теперь Она жаждала начала неизвестного действа; и даже готова была умереть в эту минуту: умереть вместе с Ним, умереть ради Него, умереть даже от Его руки. Она уже любила Его больше себя самой.
– Что-о-о ты мне хочешь показа-ать?
– Мир!
– Да-а, я хочу-у-у…
– Ты увидишь мир, все земли, всю вселенную!
– Где-е? – недоумевала Она, но верила, что Он сможет это сделать: сумеет показать Ей то, что сокрыто от человеческих глаз мраком пасмурной ночи в пустоте бездны над океаном.
Он сделал полшага вперёд – Она следом. Носки Её туфель уже ни на что не опирались, всё – под ними была пустота и острые камни внизу. Следующий шаг будет шагом в бездну. А сомнений не оставалось – Ей придётся сделать этот безрассудный шаг, придётся прыгнуть, чтобы увидеть нечто таинственное и великое, что Он хочет ей показать. Прыгнуть вместе с Ним. И Она согласна. С Ним – и с Его любовью – Она согласна на всё!
То ли от переполнявших Её чувств любви, то ли от внушения, но Она находилась в экстазе точно таком же, как при первом в Её жизни поцелуе с Ним: долгом, глубоком и необычайно нежном. Этот поцелуй погрузил Её в до селе не изведанный мир, из которого Она вынырнула уже с новыми ощущениями. И смысл, и предназначение своего существования в этом мире вдруг открылись для Неё новыми ощущениями, терять которые с той минуты Ей не хотелось больше никогда. При том поцелуе Она впервые осязала человека, помимо родной матери, который раскрыл в Ней то, что было спрятано природой даже от Неё самой. И этот человек, который ещё недавно являлся для Неё совершенно посторонним, вдруг увидел Её изнутри; и стал первым, кто раскрыл сокровищницу Её неповторимости и красоты. И Он познал Её; а Она – себя, какую не знала до сих пор. И стал Он тем единственным, кто отныне знал о Ней всё, и знал, чего Она хочет. Не принадлежать Ему, своему Богу, Она уже не могла и не хотела. Теперь Он – часть Её. Флюиды, невидимые магнитные поля их аур, переплелись между собой, соединились, и влюблённые начали питаться любовью и энергией друг друга. А новое чувство – любовь к человеку – теперь для Неё стало жизненно важной необходимостью, ежесекундной потребностью, без которой отныне ей не представлялась жизнь. Любовь невидимой нитью соединила их, как пуповина, единящая мать и дитя в утробе.
– Когда я увижу? – смеялась Она.
– Сейчас, прямо сейчас!..
– Где я увижу?
– Здесь… Прямо здесь! Весь мир сразу! Прямо здесь и сейчас ты поймёшь саму жизнь!.. Ты увидишь… Ты сможешь это увидеть…
Рокот пенящихся и разбивающихся о камни и рифы волн далеко внизу уже совсем не пугали Её. Подсознательно Она верила: Он знает эти места, и знает, где можно безопасно спрыгнуть, чтобы не разбиться о камни. Он же неземной человек! Он знает, что надо делать. Он знает, чего она хочет!