Глазастик и ключ-невидимка

Прокофьева Софья Леонидовна

и лицо его на миг словно бы погрузилось в густейшую тень.

Король жадно слушал его, боясь проронить хоть слово.

– И вот наконец, - повторил Мираклюс, - когда я перелистывал древнейшие книги, мне вдруг словно блеснули в глаза слова, написанные чернью и золотом: "Мрак убивает свет". "О, не в этом ли разгадка?"-подумал я. И тогда я стал искать формулу мрака. Я испытал в своих колбах и тиглях все чёрные вещества и элементы. И вдруг меня осенило.

Вот оно, самое чёрное на свете! Вот оно, у меня под рукой:

чёрные

камни - улыбки богачей и придворных! Я растёр их в тончайший порошок, расплавил на огне, превратил в чёрный эликсир. Зловещая темнота сгустилась, но это ещё не был полный, глубочайший мрак. Тогда... тогда я добавил в эликсир вашу улыбку!

– Мою улыбку?!
– вскричал король.
– Несчастный, ты осмелился?..

– И тут произошло чудо!
– Голос Мираклюса зазвенел.Во все стороны брызнули чёрные лучи. Я понял, что достиг цели!

– Чем ты докажешь, что это и есть тот самый волшебный эликсир? Король наклонился вперёд.

Мираклюс погладил колбу с эликсиром дрожащими пальцами. Казалось, он даже не слышал, о чём спросил его король.

– Тут я не выдержал, - как в бреду продолжал Мираклюс.
– Я улыбнулся давно забытой улыбкой, улыбнулся близости счастья, потому что кончиками пальцев я коснулся своей мечты. Я не мог ждать, я чувствовал, что умру от нетерпения. И тогда я сорвал улыбку со своих губ! Я превратил её в колокольчик. Какой маленькой, какой жалкой оказалась моя улыбка. Колокольчик не больше напёрстка! Боясь разочарования, раздираемый нетерпением, я капнул на колокольчик чудесным эликсиром. Я зажёг одну свечу, потом вторую.

Я зажёг все свечи... Вот он, смотрите!

Мираклюс бережно положил на ладонь короля доверчиво звякнувший колокольчик. Король испуганно вскрикнул,

но нет, колокольчик не исчез. Сверкая, он лежал на ладони.

Король подбежал к окну. Подкинул колокольчик кверху,

любуясь игрой золотых лучей.

– Золото... Настоящее...
– прошептал король.
– Оно больше не боится света!

– Как странно, - проговорил Мираклюс, - моя мечта сбылась, но как-то пусто на душе. Нет, что я говорю! Я счастлив! Отныне я самый величайший музыкант в мире.

Я сделаю из поющих колокольчиков золотой инструмент, которому нет подобных. Я прославлюсь!

Но король уже не слушал его. Он хлопнул в ладоши. Зал наполнился слугами, придворными.

Король поманил к себе Мираклюса.

– Ближе... Ещё ближе... Ну что ты! Подойди ко мне, не бойся, - ласково позвал король.

Мираклюс боязливо приблизился. Король резко и властно вырвал колбу с чёрным эликсиром из его рук.

– Вот твоя улыбка, старик.
– Король небрежно швырнул колокольчик Мираклюсу. Трясущиеся пальцы Мираклюса не удержали его, и колокольчик, сделав круг по полу, закатился под кресло.

– Твоя улыбка мне больше не нужна. Как и ты сам, впрочем. Безумец, надоедливый глупец, неужели ты думал, что мне и вправду

нужна твоя музыка?
– Король сделал знак слугам.
– Увести его, вышвырнуть вон!

– Не верю! Не верю!
– Мираклюс упал перед королём на колени. Такое страдание было на его лице, что слуги на мгновение замерли, стоя над ним.

– Мой инструмент, мой чудесный, божественный...
– закрыв лицо руками, горестно простонал Мираклюс.

Двое слуг без труда подхватили под мышки тщедушного, высохшего, как пустой стручок, Мираклюса и поволокли к дверям, а его ноги чертили две полосы по пушистому ковру.

Король повернулся к придворным:

– Скорее, немедленно слуг, скороходов, гонцов к королеве Ветренице! Просить её величество пожаловать ко мне, отложить все государственные дела. Прилететь незамедлительно.
– И добавил неслышным шёпотом: - В последний раз, в последний... Неужели?..

Король устало и глубоко вздохнул, как человек, прошедший длинный путь и наконец достигший цели.

Глава 18

КОРОЛЕВА МЫШЕЙ

ПАДАЕТ В ОБМОРОК.

И ГЛАВНОЕ:

ГЛАЗАСТИК

ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ

Глазастик озябла и совсем приуныла. Катя велела ей не вылезать из стальных доспехов, даже не высовываться и ждать её. Но время шло, а Катя за ней не приходила.

Глазастик тронула кончик своего носа - он был как ледышка.

"Наверно, они сами были холодные, эти рыцари, - подумала Глазастик. Потому и не зябли в такой одёжке".

Взвились и захлопали, как крылья птицы, тяжёлые шторы. По комнате колесом прокатился ветер.

"Королева Ветреница... А вдруг она прилетит прямо сюда?
– поёжилась Глазастик.
– Страшно-то как! Но почему

сюда? Дурочка я, столько залов во дворце... Плохо только,

что я отсюда ничего не вижу".

Наверху в пустом шлеме светилась узкая прорезь для глаз. Упираясь локтями и коленками в холодную сталь, Глазастик вскарабкалась повыше. Теперь ей была видна часть зала и громадный мраморный камин.

В камине, на тёплой мягкой золе, лежал кот Васька, уныло глядя куда-то в пустоту. Вокруг него с почтением и некоторой опаской суетилось по меньшей мере десятка два мышей и мышат.

На обуглившейся головешке сидела королева мышей. Она с восхищением поглядывала на кота Ваську, озабоченно отдавала приказания своим слугам и придворным.

– Пусть они не шуршат хвостами, - капризно протянул кот Васька.
– Это меня волнует. Понимаете?

– Не шуршать!
– повелительно пискнула королева.
– Вы совершенно правы, любезный друг, что за манеры. Как буд то не во дворце, а в каком-то чулане.

– Надеюсь, вы не сочтёте это бестактным, - вздохнул кот Васька.
– Но когда вокруг меня столько мы... То есть, я хочу сказать, столько ваших аппетитных подданных, я должен быть всё время сыт. Логично? Логично! А то чёрт знает что лезет в голову.