Гленда
Шрифт:
Гленда натянуто улыбнулась, но взгляд остался соколиным. Недоверие сочилось из всей ее натуры.
–Что ж, всего доброго, мисс. Берегите себя. – похлопав по кабине такси, Ивер отправил Гленду в путь. Словно муж или отец, или просто швейцар, сложив тяжелые сумки в багажник, он договорился с таксистом о безопасности пассажирки вплоть до самого отеля.
Она проводила его выразительным молчанием, улыбаясь, что есть сил. Так бывает, когда кого-то подозреваешь, но не хочешь подавать виду.
«Очень странный тип. И что мне в нем нравится? Как будто такой
Неприятный датский язык с грубым произношением казался сейчас очень даже милым на фоне всего этого великолепия: европейские дома и улочки, повсюду велосипедисты, мужчины и женщины с белыми от природы волосами и голубыми как у ангелов глазами. Таксист общался с диспетчером, радио верещало без умолку, а Гленда напевала про себя новую мантру «я начинаю жизнь заново, Копенгаген – моя любовь. Я начинаю жизнь заново, Копенгаген – моя любовь…»
Отель Петри на Кристалгейд оказался недалеко от той улочки, куда она сегодня собралась пойти смотреть дом, красивый, дорогой, по статусу в самый раз подходящий по ее бюджету.
Парадность его выражалась в консерватизме и немного напоминала старую Англию. Интерьер выполненный в привлекательно-баварском стиле, с фактурой дополненной оттенками зеленого от малахитового вплоть до лесного, так напомнившей ей родной дом в Сассексе. Мать тоже любила обивать все зеленым, даже дочь она предпочитала видеть в таких цветах. Красивое изумрудное платье с выпускного стало последним ее подарком перед кончиной.
От таких воспоминаний Гленда поежилась в кресле, ожидая оформления.
Спустя пятнадцать минут проворный швейцар уже поднял ее вещи в просторный номер с видом на Ратушу, а также паркетным полом, огромной кроватью посреди спальни и темно-лазурным кожаным диваном
За тысячу евро она забронировала три дня, надеясь за этот срок купить готовое жилье, оформить все документы и переехать.
2 глава.
Гленда уже успела отдохнуть от ночного перелета и полная сил в джинсах-вестерн и футболке от Ральфа Лорена, направилась смотреть первый вариант.
Лето в Дании такое же жаркое, что в Англии. Обеденное марево подкосило половину населения столицы. Они прятались в своих квартирках с кондиционерами, а самые стойкие ходили в головных уборах.
К несчастью, Гленда не купила себе ни шляпы, ни кепки, хотя под ее стиль поло можно было что-то подобрать. Надеясь на свои недавно завитые кудри, она смело шла по солнечной стороне улицы.
Полчаса назад, мучимая невыносимыми сомнениями, она все же позвонила по тому номеру из рук ужасного и прекрасного незнакомца. К ее большому разочарованию, он моментально взял трубку, и что еще хуже, оказался прямо там. Мистер Гольштейн как раз принял покупателей, и готов был немного подождать и ее. «Вам невероятно повезло, мисс Миллер, что дом еще не продан. Это замечательное место в самом центре Копенгагена, рядом искусственное озеро Санкт Йорген Се, магазины, рестораны, кино, клубы, а стоит будто даром берете».
Двухэтажный деревянный многоквартирный двор с облупившейся голубой краской выглядел чистым и ухоженным, просто немного
Мистер Гольштейн оказался старым евреем. Низкорослый с круглым как шарик животом, он походил на ее деда Бира, так прозвал его отец за вечное злоупотребление высокоградусными напитками, особенно пивом.
Неприятная хитрая улыбка прятала какой-то подвох, но какой, она никак не могла понять.
Чистая прихожая, просторная кухня и гостиная, второй этаж из двух спален просто блистал от недавней уборки. Запах стоял свежей выпечки из соседней пиццерии, поэтому в голове никак не укладывалось, почему такое великолепное жилье могло стоить так дешево, да еще и у еврея.
– Что здесь не так, признавайтесь сразу. – прищурив соколиный глаз, потребовала девушка.
Еще недавно она с таким же напором расспрашивала представителей администрации в Лондоне, ища зацепки в подозрительных перестановках на постах и предстоящих выборах премьер-министра Великобритании.
–Милочка, бери и все. –помедлив, начал хозяин дома. Его как будто напугал вопрос, но на мгновение, не больше. Так бывает, если актер плохо натренирован, и его сбивает недовольный возглас режиссера. Потом улыбка снова появилась на лоснящемся лице.
–Так не пойдет. Признавайтесь, или я пошла домой.
Не выдержав ее напора, старый еврей все же вскричал.
–Здесь бродят приведения!
Худое спортивное тело затряслось в лихорадочном смехе. Этот старикашка совсем выжал из ума. «Господи, как мне повезло. Я покупаю дом дешевле рыночной в три раза, по случайным обстоятельствам доставшийся мне от сумасшедшего еврея. Что ж, надо брать».
Мистер Гольштейн робко засмеялся вместе с Глендой, но руки стали дрожать.
–Покупаю.
Удивившись столь резкой перемене настроения и приятному исходу встречи хозяин аж взвизгнул от удовольствия.
Вновь испеченная владелица квартиры, подписывая договор, не могла не заметить некоторых странностей, но успокоила себя тем, что просто перегрела голову на солнце.
Ей показалось на мгновение, что ее большого пальца правой ноги нет, что вместо него окровавленный обрубок с запекшейся кровью. Она зажмурилась и вновь посмотрела на ухоженную ступню в босоножке, бордовый лак великолепно смотрелся на ее большом пальце.
Пожав друг другу руки после удачной сделки, мужчина с чеком на завидную сумму и девушка с ключами от собственного жилья в центре города разошлись по разные стороны улицы. Гордо зашагав по Вестерброгейд, Гленда думала о том, как быстро она меняет жизнь на новую. Новый дом, хотя прежде в Лондоне у нее было лишь съемное жилье. Новый имидж, ведь раньше она не завивала локоны. Осталось найти парня и работу, и дело в шляпе.
«А хочу ли я новых отношений столь скоро после измены? Нет, не хочу. Мне нужна новая работа. Зачем? Чтобы кормить себя? У меня же тьма денег, я могу еще целый год кутить и все равно еще останется, учитывая мои запросы. Может стоит отдохнуть немного и отдаться жизни, как она есть, по-полной, всепоглощающе?»