Глиняная Библия

Наварро Хулия

– Не будь таким вульгарным, Пол, и воздержись от подобных высказываний, – возмутился Роберт.

– Да ладно, Роберт, это ты не будь чистоплюем. Мы ведь на холимся в твоем кабинете, и нас никто не слышит.

– Тебя слышу я, и этого вполне достаточно.

– Вы что, решили поссориться? – вмешался Ральф.

– Нет, мы не будем ссориться, мы будем работать. А теперь мне надо идти, так как еще многое необходимо сделать.

Пол Дукаис вышел из кабинета Роберта Брауна, не попрощавшись. Шагая по коридору, он подумал о том, что, хотя президенту

фонда «Древний мир» и не нравятся его якобы вульгарные манеры, однако Браун, по большому счету, – такой же преступник, как и он, Дукаис. Да, они оба преступники. Крупные бизнес-операции зачастую являются не чем иным, как масштабными и хорошо организованными преступлениями. А нюансы зависят от того, кто и каким образом действует, но главное при этом – чтобы все было шито-крыто.

Нет, Браун был ничем не лучше его, Дукаиса, пусть даже он когда-то и учился в лучших американских университетах.

* * *

Когда Ахмед Хусейни и Ясир уже сели в вертолет и надели наушники, чтобы защититься от шума, они вдруг увидели, как к вертолету бежит солдат, показывая жестами, чтобы вертолет не взлетал. Они с любопытством уставились на этого солдата, а он, раскрасневшись от бега, остановился перед Ясиром и протянул ему конверт:

– Это прислали из вашего офиса. Они сказали, что это очень срочно.

Ясир, не считая нужным поблагодарить солдата, взял конверт и вытащил из него исписанный с одной стороны листок.

Господин, по электронной почте пришло письмо от племянника вашей супруги – того, который живет в Риме. Он пишет, что двадцатого марта приедет повидаться с друзьями и что очень важно, чтобы вы об этом знали. Он просит не сообщать об этом вашей супруге и другим родственникам, потому что хочет сделать им сюрприз, однако он считает, что вам следует сообщить об этом его друзьям. Он настаивал на том, чтобы вам немедленно сообщили о его приезде.

Ясир положил листок обратно в конверт, который затем засунул в карман, и жестом показал пилоту, что можно взлетать.

Этим письмом Дукаис подтвердил предполагаемую дату начала войны. Теперь Ясир должен был сообщить эту дату Ахмеду и, конечно же, Альфреду, поскольку эта информация предназначалась не столько для Ясира, сколько для Альфреда. Вовлеченные в операцию люди по-прежнему получали приказы от Альфреда Танненберга, и они по-прежнему его боялись, хотя уже распространились слухи, что он вот-вот умрет. А бояться Альфреда было из-за чего. Уж кто-кто, а Ясир это знал.

Когда вертолет наконец приземлился в нескольких сотнях метров от Сафрана, уже наступил вечер. Горящие лампочки возле домов поблескивали, как светлячки, в воздухе ощущалась прохлада.

Айед Сахади и Хайдар Аннасир подъехали к вертолету на джипе, чтобы отвезти вновь прибывших в лагерь археологов.

– Что с тобой, Хайдар? Ты какой-то печальный, – обратился Ахмед к доверенному человеку Танненберга.

– Жить в этой деревне просто невыносимо.

А я тут нахожусь уже несколько месяцев.

– Ну кому-то ведь нужно сообщать о том, что происходит в лагере археологов, а ты, как-никак, пользуешься доверием господина Танненберга, – заметил Ахмед.

– Тебя ждут твоя супруга и господин Танненберг, – сказал Ахмеду Хайдар, – а еще – Пико и верхушка бригады археологов. Они начали нервничать, потому что журналисты, которых вы сюда присылали, сообщили им, что война неизбежна, и что, судя по всему, Буш отдаст приказ о нападении уже а ближайшие дни.

– Боюсь, что они правы. Сейчас по всей Европе проходят манифестации, да и в США тоже, однако президент Буш уже запустил в действие американскую военную машину и вряд ли прикажет дать задний ход.

– То есть, они все-таки на нас нападут, – произнес молчавший до сего момента Айед Сахади.

– Похоже на то, – лаконично подтвердил Ахмед, – однако тебе пока следует оставаться здесь. Полковник сказал мне, что ты по-прежнему будешь в нашем распоряжении.

Айед сообщил прибывшим, что Ясира поселят в доме старосты деревни, а Ахмеда – в том доме, который занимают Клара и Альфред Танненберг.

Клара и Ахмед почувствовали себя при встрече очень неловко: они оба не знали, о чем говорить и как себя друг с другом вести.

– Тебе придется спать в моей комнате, мы там поставили еще одну кровать. Извини, но было бы трудно объяснить, почему ты не можешь находиться в одной комнате со мной. Мне не хотелось бы, чтобы о наших отношениях ходили всякие слухи.

– Я не против. Единственное, что меня смущает, так это теснота в комнате – не хочу причинять тебе неудобства.

– Нам придется довольствоваться тем, что есть. А ты долго здесь пробудешь?

– Этого я не знаю. Однако после того как я поговорю с твоим дедушкой, мне, скорее всего, надо будет уехать, потому что меня ждут дела, не терпящие отлагательства.

– Конечно, мой дедушка тебе ведь за это платит.

Клара тут же пожалела о том, что произнесла эту фразу, однако было уже поздно. Впрочем, ей ведь хотелось, чтобы Ахмед осознал, что ему больше не удастся вводить ее в заблуждение.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что ты работаешь на моего дедушку, участвуешь в одной из осуществляемых им операций, и он тебе за это платит. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься.

– Вот именно это я и имела в виду.

– Однако ты произнесла это таким тоном…

– Я говорю таким тоном, какой считаю приемлемым. Мне нет необходимости пытаться быть дипломатичной.

– Мы в наших отношениях вплоть до сего момента пытались избегать ссор. Мне не хотелось бы, чтобы мы с тобой поругались.

– Нет, мы не будем ругаться, потому что и я этого не хочу. Ладно, давай оставим эту тему. Мой дедушка хочет увидеться с вами как можно скорее.

– Дай мне минуту, чтобы я мог привести себя в порядок, а затем я сразу же пойду к твоему дедушке.