Глиняные кулаки
Шрифт:
– Может на мель сели, – Ари пожал плечами. – Течения тут коварные, даже самый опытный капитан может угодить в ловушку.
Крутобокий тергассец стоял на якоре, нацелившись бушпритом на остров, его красно-желтые флаги, с изображениями меча с нанизанными на него тремя рыбешками, уныло свисали с верхушек мачт.
– На палубе никого! – закричал марсовый. – Возможно, команда сошла на берег!
– Это было бы слишком просто, – покачал головой Ари, придирчиво оглядывая своих головорезов, наряженных в кольчуги и стальные шлемы. – Тергассцы любят подраться,
Галера застыла в полумиле от острова, похожая на хищную многоножку, готовую в любой момент наброситься на жертву, сонно покачивающуюся в лучах заходящего солнца.
– Не нравится мне это, – хмыкнул мастер Энгас, и торопливо зашагал к шканцам, на которых поблескивал стальной шлем капитана Наркиса.
Матросы проводили его удивленными взглядами.
– Остров слишком близко, – Ари указал пальцем на пальмы, склонившиеся над самой водой. – Не удивлюсь, если нас там поджидает военная галера, а за вон теми кустиками установлено несколько пушек. Тергассцы народ ушлый, к ним лучше не соваться, если не готов к хорошей драке!
Мастер Энгас взобрался на шканцы и принялся о чем-то расспрашивать капитана.
– Может, лучше дождаться темноты? – Никос кивнул на солнечный диск, медленно скатывающийся в море по южному склону горы. – Пошлем шлюпку, перережем у торговца якорные канаты, и утащим его прочь от острова.
– От пушек на берегу можно спрятаться, если зайти так, чтобы торговец нас заслонял, – Ари кивнул. – Но если там нас караулит военный корабль, нам ни за что не унести ног.
Капитан на мостике внезапно засмеялся и хлопнул мастера Энгаса по плечу. По палубе забегали матросы, выкатывая из трюма странную машину, похожую на пожарную помпу, и вытаскивая увязанные в тюки свертки парусины.
– Капитан, похоже, что-то задумал, – Ниал кивнул на машину, поблескивающую переплетением медных трубок, стеклами циферблатов и отполированных рукояток. – Хотел бы я знать, что это за штуковина.
– Терпение, дружище, – Ари довольно оскаблился. – Сейчас ты все своими глазами увидишь!
По палубе зазмеились полупрозрачные трубки, послышалось громкое шипение, и над шканцами вздулся большой шар, опутанный веревочной сеткой.
– Ну нет, – фыркнул Ниал, хлопая себя по лбу. – Не говорите мне, что старик Энгас решил подняться на этой штуковине!
Воздушный шар оторвался от палубы, а в веревочном гамаке, прикрепленном под медными клапанами, закачалась щупленькая фигурка лекаря. В руках он сжимал сигнальное зеркальце, а за пояс засунул пару пистолей.
Матросы принялись потихоньку стравливать канат, и воздушный шар медленно пополз вверх. Через несколько минут он поднялся выше мачты с ухмыляющимся марсовым, сидящим в корзинке, и, слегка покачиваясь, пополз к небесам, раскрашенным багрянцем заката.
Уцепившись за сетку, мастер Энгас задержал дыхание, когда его ноги оторвались от палубы. Шар мягко качнуло, и корабль медленно пополз вниз. Лекарь увидел лица гребцов, запрокинутые к небу, которые лениво переговаривались, развалившись
Скалящийся во весь рот Ниал показал большой палец, а стоящая возле полосатого навеса Диса, закрыла глаза ладошками, не решаясь посмотреть вверх.
Мастер Энгас весело засмеялся, козырнул проплывшему мимо марсовому, и замахал друзьям рукой.
Палуба корабля стремительно уменьшалась, и лица людей уже невозможно было разглядеть.
Бескрайнее небо, с висящими вдали алыми облаками, раскинулось вокруг, сияющим куполом. Громада потухшего вулкана медленно-медленно поползла вниз, черная с теневой стороны, и кроваво-красная со стороны, обращенной к опускающемуся светилу.
Легкие наполнились свежим прохладным воздухом, и лекарь почувствовал, как у него защипало глаза, и запершило в горле.
Канаты, на которых он сидел, чуть слышно поскрипывали, стрелки на стеклянных циферблатах подрагивали, указывая высоту, а медные вентили на полированных клапанах, сияли как жидкое золото.
Посмотрев вниз, мастер Энгас увидел лишь черную точку, да протянутый к ней канат, который время от времени подергивался, напоминая о том, что воздушный аппарат все еще привязан к кораблю.
Лекарь протер зеркальце рукавом, и просигналил тремя вспышками.
Шар ощутимо дернуло, и подъем прекратился.
Отстегнув от крепления старый морской бинокль, с поцарапанными стеклами и отполированным бесчисленными прикосновениями рук медным корпусом, мастер Энгас приложил окуляры к глазам.
Остров будто прыгнул навстречу, заставив лекаря покрепче уцепиться за канаты.
Хрипло засмеявшись, он покачал головой, и принялся изучать линию прибоя, стараясь не пропустить ни одного камушка, за которым могли притаиться вытащенные на берег шлюпки, и ни одного кустика, под которым могли прятаться тяжелые тергасские пушки.
Остров казался мертвым. Никаких следов обнаружить не удалось, сколько бы старый флибустьер не вглядывался, тщательно изучая каждую тень, и каждую расселину.
Море вокруг острова было спокойным. В мелких бухточках с прозрачной теплой водой плескались морские собаки, а на черных песчаных пляжах, поблескивая мокрыми панцирями, важно распластались гигантские черепахи.
– Красота! – вздохнул лекарь, опуская бинокль.
Налетевший порыв ветра слегка качнул шар, отчего тот начал медленно вращаться вокруг своей оси.
Засмеявшись, мастер Энгас откинулся на спину, заложил руки за голову, и уставился в багряное небо, закружившееся над ним в медленном танце.
Мимо, неспешно взмахивая гигантскими крыльями, пролетела стая бело-желтых даанов, наполняя воздух своими тревожными протяжными криками.
Лекарь вздохнул, провожая птиц взглядом, поднял зеркальце и просигналил дважды. Шар дернулся, стягивающая его сеть заскрипела, и он медленно пополз вниз, навстречу сверкающему зеркалу моря.