Глобалия
Шрифт:
— Ты тоже спускалась?
— Нет, ничего бы не вышло. Нижний пролет убрали, лестница кончается в нескольких метрах от земли. Если бы я туда прыгнула, то обратно бы уже не залезла.
Марта наконец сняла весь свой грим и протерла кожу ватным диском с косметическим молочком. Теперь она снова стала собой: молодой тридцатилетней женщиной, свежей и привлекательной.
— А они-то прыгнули?
— Да, прыгнули. Правда, — добавила она, смеясь, — Анрик устроил сцену из-за своей шпаги...
— У него что, была с собой шпага?
— Шпага и чемодан на колесах! Представляешь?
— А зачем она ему понадобилась?
— Хотела
— А что Кейт?
— И глазом не моргнула. Ее предупредили, что внизу будут дожидаться люди Тертуллиана. Мы их слышали, но не видели, потому что было уже совсем темно. Кейт прыгнула не раздумывая. Храбрая девчонка.
Марта увлекла Патрика за собой на террасу испанского дворца и они оба в обнимку отправились подышать свежим морским воздухом, который в эти часы проникал под стекло через специально открытые отверстия.
— Как же я рада, что снова дома, в Лос-Анджелесе!
— Какая же ты у меня умница! —воскликнул Патрик. — Тебе не очень трудно пришлось?
— Труднее всего было столько времени изображать старую шлюху.
— Ты была великолепна!
— Ну, спасибо. Хочешь сказать, у меня есть к этому склонность?
— У тебя несомненный артистический дар. То, что эта девушка, Кейт, ничего не заподозрила...
— Просто ты хорошо подготовил роль, — скромно сказала Марта, впрочем нисколько не умаляя собственных заслуг. — Сначала я была уверена, что ничего не выйдет. А она взяла и все проглотила. Под конец она уже нисколько не сомневалась, что действительно узнает меня.
— Она ведь не знала, что ее настоящая подруга три года назад умерла от передозировки, а мы были уверены, что она и не могла об этом узнать. Так что мы ничем не рисковали.
— Патрик, я понятия не имею, что за игру ты ведешь. И никогда тебя об этом мне спрошу. Надеюсь только, что ты не послал эту девочку на верную погибель. Я успела к ней здорово привязаться...
Часть пятая
Глава 1
С ТЕХ ПОР как Глобалия подвергла его город бомбардировке, Тертуллиан был уже не тот. Не то чтобы эта карательная операция повлекла за собой серьезные разрушения. Взрывной волной снесло несколько лачуг, но никто из приближенных Тертуллиана не пострадал, и дворец его стоял нетронутый. Было совершенно очевидно, что глобалийская армия вовсе не стремилась попасть именно в него, но от этого удар не стал менее болезненным. Все произошедшее означало лишь одно: Тертуллиана открыто унизили на глазах у всех. До сих пор весь престиж мафиози основывался на том, что он гарантировал безопасность всякому, кто войдет в число его подданных. И вот теперь Тертуллиана прилюдно уличили в слабости, в неспособности защитить себя. Причем сделали это не враги, а те, кого он с гордостью называл своими друзьями.
Тертуллиан так изменился внешне, что его с трудом можно было узнать: он исхудал, осунулся, и черты его, и без того резкие, заострились еще сильнее. Мафиози
В его уме без конца крутился один и тот же простой вопрос, который сводился к одному слову: почему? Почему Глобалия обвинила его в пособничестве Байкалу? Да, конечно, Тертуллиан позволил ему уйти и согласился переслать сообщение. Но в тот же день он должным образом известил Социальную безопасность и спросил, как ему действовать дальше. Мафиози предложил установить за Новым Врагом слежку, а если понадобится, то и убить его. Тертуллиан передал властям текст сообщения, отправленного от имени Байкала, так что и адресат, и все посредники, имевшие отношение к банковскому счету, с которого поступила оплата, могли быть тотчас же арестованы. А в ответ на это проявление доброй воли последовала такая жестокая, бессмысленная, глупая реакция. Все телеканалы выставили его сообщником Нового Врага, на город полетели бомбы. И никаких объяснений со стороны властей.
Наконец, после стольких дней тягостного ожидания, Тертуллиану позвонил Патрик. Этот звонок если и не сильно обнадежил мафиози, то, по крайней мере, вдохнул в него новые силы и дал толчок к действию. В его глазах снова загорелся лихорадочный огонек, благодаря которому его приспешники узнали в нем прежнего Тертуллиана. Из осторожности он не стал расспрашивать Патрика, за что Глобалия так на него ополчилась, а ограничился тем, что стал ждать инструкций, готовясь сделать ровно то, что он него потребуют. Нельзя было упускать шанс снова вернуть себе расположение.
К сожалению, Патрик не объяснил толком, чего именно он ждет от Тертуллиана. Он лишь уведомил своего собеседника, что двое приближенных к Новому Врагу людей, и в том числе подружка Байкала собственной персоной, скоро пересекут границу в Парамарибо. Чуть позже Степан, коллега-мафиози из безопасной зоны, подтвердил, что вступил в контакт с перебежчиками. Больше Тертуллиану так ничего и не удалось разузнать. Он долго перемалывал в уме эти жалкие крупицы информации, надеясь выжать из них все, что можно. Как следует пораздумав, Тертуллиан пришел к выводу, что ему собираются выдать этих двух человек, чтобы он использовал их как козырные карты в игре против Байкала. Ни для кого в Глобалии не было секретом, какой неприязнью и даже ненавистью проникся мафиози к этому возмутителю спокойствия, который стал причиной всех его несчастий. Едва переступив через границу, те двое были обречены стать орудием мести в его руках. Патрик не мог этого не знать. Тертуллиану не потребовалось много времени, чтобы в подробностях разработать сценарий отмщения.
Для начала он с удовольствием угостил бы парочку, попавшую к нему в лапы, хорошей порцией пыток. Но, увы, в этом отношении Патрик высказался вполне определенно, запретив наносить гостям какой-либо вред. Мало того, он потребовал, чтобы Тертуллиан собственноручно поручился за их безопасность.
Так что пришлось мафиози встречать пленников, словно дорогих гостей. Единственным утешением ему служила мысль о том, каким пыткам он подвергнет самого Байкала, когда тот окажется в его власти. По прибытии Тертуллиан засыпал Кейт и Анрика любезностями и знаками внимания, а потом по нескольку раз на день справлялся об их самочувствии, заставляя себя вести с ними любезные беседы. Усилия его были тем более достойны похвалы, что гости оказались просто невыносимыми существами.