Глобальное порабощение России, или Глобализация по-американски

Зюганов Геннадий Андреевич

С точки зрения культурного содержания фашизм, будучи закономерным плодом развития западной цивилизации с ее хищнической психологией господства и порабощения, вообще до сих пор малоизученный феномен. Может быть, исследователей пугают аналогии, невольно возникающие при сравнении культурных архетипов этой «чумы XX века» с процессами современной «культурной глобализации», которые мы наблюдаем сейчас? А здесь ведь действительно есть над чем задуматься.

Разве «золотой миллиард» счастливчиков, так называемых избранных и посвященных, которым уготована, согласно западному сценарию глобализации, сладкая участь «хозяев жизни» за счет обнищания и ограбления остального населения планеты, не напоминает ту «расу господ», которой, согласно планам нацистов, была предназначена

роль высшей касты, вечной «элиты», бесконтрольной хозяйки и распорядительницы всех богатств Земли? Разве белозубый герой современных американских боевиков, пачками сокрушающий врагов «свободного мира» — всех, без разбора, без сожаления, без малейших признаков душевного волнения, — не похож на современное воплощение ницшеанского идеала сверхчеловека, «шагнувшего по ту сторону добра и зла», осуществляющего людоедские планы вождей «третьего» рейха?

Разве сама мысль о «конце истории», о вечном торжестве либеральных «ценностей» и неизбежности «мирового сверхправительства» — сперва закулисного, а затем и явного орудия «верховной власти» гигантских транснациональных корпораций и всепроникающих финансовых империй (а эта мысль насквозь пронизывает современную «глобальную культуру») — не вызывает в памяти человечества тени зловещих персонажей от Батыя до Гитлера, уже пытавшихся навязать народам свое понимание единства?

Теперь нам вновь предлагают тот же древний сценарий «мирового господства», сценарий планетарной диктатуры «самых умных и достойных», но только в новой блестящей обертке «глобализации по-американски». Воистину, тут есть о чем задуматься каждому, кто еще не утерял здравый смысл и стремление к самостоятельному мышлению. На этом пути нас встречает еще один миф «глобальной культуры» — миф о ее «универсальности». Тут, впрочем, есть доля правды. Масскультура действительно универсальна и общечеловечна в той мере, в какой универсальны самые низменные порывы человеческой души, самые темные страсти, свойственные людям, утратившим нравственный самоконтроль. Именно на этой лжедуховности и паразитирует, именно ее эксплуатирует современная «культурная глобализация», превратившая человеческие пороки в товар для массовой продажи.

И хотя культура в ее традиционном понимании — у всех народов и во все времена — стремилась возвысить человека, теперь эти попытки пресекаются на корню. Эта тоталитарная нетерпимость масскультуры, активно стремящейся задушить, затоптать все, что не укладывается в ее пошлые рамки, нетерпимость, хорошо знакомая нам, россиянам, по собственному горькому опыту, убедительно опровергает еще один миф «глобальной культуры» — миф о свободе творчества.

За примерами далеко ходить не надо, достаточно оглядеться вокруг. Где сегодня наши современные русские классики: Бондарев, Распутин, Алексеев, Белов? Где современные формы русской народной культуры? Где, в конце концов, гении Золотого века нашей культуры — Пушкин, Толстой, Тургенев, Достоевский, Лесков? Все эфирное время электронных СМИ, отведенное «под культуру», отдано на откуп странным существам неопределенного пола и возраста, одесским хохмачам да «попсе», чаще всего не имеющим ни соответствующей профессиональной подготовки, ни необходимых природных способностей.

Итак, современная масскультура является культурой вовсе не «универсальной» и «общечеловеческой», а исключительно космополитичной, враждебной любой истинно народной традиции, любой попытке возвысить человеческую душу над трясиной эгоизма и потребительства. А вдобавок — еще и тоталитарной.

Зачем же тогда ее так усиленно навязывают нам в качестве культурного эталона? На то есть причины.

Ведущие американские эксперты издавна выделяли четыре области человеческой деятельности, имеющие решающее значение для установления мирового господства. Это, в первую очередь, военная сила, затем — экономика, наряду с ней — наука и технология. Но все это здание «мировой власти» непременно должно опираться на господство в области культуры, без которого оно будет недолговременно и непрочно.

«Американская глобальная система, — пишет Збигнев Бжезинский, — широко полагается

на косвенное влияние на зависимые иностранные элиты, извлекая значительную выгоду из притягательности своих демократических принципов и институтов. Все это подкрепляется широким, но неосязаемым господством в области… народных развлечений и массовой культуры… В области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, и это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого к которому не имеет ни одно государство мира».

Думается, этой цитаты достаточно, чтобы понять, какова роль культуры в глобальных планах закулисных архитекторов «нового мирового порядка». Масскультура, по замыслу ее вдохновителей, — это пародия на универсальный фольклор, с его общедоступностью и грубоватым натурализмом, простотой форм и легкостью восприятия. Так, например, на место русского лубка она предлагает комиксы, на место частушки — речитатив рэпа, героику романтизма заменяет кровавыми боевиками, искусство тонких сюжетных построений — стандартной интригой детективов и триллеров.

Такая подделка под простоту и незатейливость некоторых форм народного искусства должна, по мысли вдохновителей масскультуры, гарантировать ее привлекательность для большинства «простых людей», вызвать с их стороны доверие и симпатию, играя на двух-трех простеньких чувствах, а молодежь привлечь раскованностью, «крутизной» и доступностью «запретных» тем.

Конечно, здесь немаловажен коммерческий момент: это гигантский бизнес, шоу-индустрия. Но главные, стратегические задачи «глобальной культуры» все же иные. Они лежат в области мировой политики и в социальной сфере.

Масскультура призвана стать универсальной «отвлекухой» для неудачников, не нашедших себе места в жестоком мире «общества потребления»; громоотводом социальной энергии протеста «новых пролетариев», которая грозит взорвать хрупкий рай «золотого миллиарда»; орудием целенаправленного формирования тех или иных общественных стереотипов.

Смыкаясь в этой области с органами «идеологического программирования» западных спецслужб и «электронным агитпропом» всепроникающих СМИ, «глобальная культура» в итоге становится инструментом поточного производства новых поколений людей с заранее заданными жизненными установками и жестко определенной системой ценностей.

Что же можно противопоставить этой страшной машине? Только одно — развитие национальной культуры и национального самосознания, оплодотворяющих высшие достижения мировой классической культуры.

Экспансия глобализма, охватывая все стороны жизни современного человечества, выступает в том числе и в религиозной форме. Некоторые из ведущих идеологов глобализма прямо утверждают: в основе «нового мирового порядка» будет лежать не что иное как «новое религиозное сознание». Так, Ж. Аттали пишет: «Проблемы, которые будут досаждать человеку грядущего тысячелетия, требуют, чтобы мы восстановили религиозную идею зла и идею святого, поставив их в центр политической жизни». Обрисовав технологию создания «планетарной политической власти», он заявляет: «Остается только придать всему этому смысл. Этот смысл будет религиозным».

Идеология глобализма действительно содержит все классические признаки религиозного мировоззрения. Она имеет свою догматику, собственное учение о Боге и смысле человеческой жизни.

Любая религия претендует на обладание вечной Истиной, требует от своих приверженцев строить жизнь в соответствии с этой Истиной, претендует на право определять главное содержание человеческой жизни, как общественной, так и личной. Глобализм также претендует на истину в конечной инстанции. Оказывается, только идеологи глобализма знают, как нужно устроить жизнь человечества. Причем при внимательном анализе становится очевидно, что в основе их мировоззрения лежит набор иррациональных тезисов — идеологических стереотипов, наподобие того, что «история доказала превосходство западной цивилизации и культуры», а «демократия и либерализм являются высшими формами развития человеческого общества».