Глобус 1976
Шрифт:
Хосе Бартон, по распоряжению дона Альфонсо с четырьмя носильщиками отправлялись со мной.
Я простилась со всеми. Когда я еще раз попыталась выразить дону Альфонсо свою благодарность за его
поистине необыкновенное гостеприимство, он громко рассмеялся:
— Ну хорошо, сеньора! Не выражайтесь, как туристка! Вам нужно бы знать, что среди настоящих
людей из сельвы гостеприимство разумеется само собой. Вам известно, что мы должны взаимно помогать
друг
Я — настоящий человек из сельвы! Я еще никогда не чувствовала себя столь польщенной.
* * *
Рано утром, проплыв вниз по реке целый день и целую ночь, мы добрались до места, где начиналась
наша тропа. На противоположном берегу в шатких хижинах, поднятых на высоких столбах, жили несколь-
ко семей индейцев кото. Их неопрятные домишки пришли в упадок. Женщины, одетые лишь в короткие
юбки и с бусами на шее, оказались такими робкими, что забрались в заднее помещение и глазели на нас
через щели в стенках. Все мужчины немного знали испанский. Я постаралась подружиться с ними. Это
оказалось нелегким делом. В конце концов двое из них согласились сопровождать нас.
Первый, Альберто, имел вид хитрый и бойкий. Другой, Иларио — коренастый, широкоскулый индеец.
Его глаза полуприкрыты, нижняя губа отвисла, он всегда недоволен. Однако, сказала я себе, лучше недо -
вольный, чем хитрый. И я выбрала Иларио для переноски моей фотоаппаратуры, настаивая при этом на ее
чрезвычайной важности. Я объяснила, что ему все время следует находиться рядом со мной и быть под
рукой, если я захочу сделать снимки. . .
Эта тропинка была похожа на ту, по которой мы добирались до Аль-годона: такая же широкая и зате -
ненная сводом листвы. Здесь росло больше пальм, это были и группы маленьких деревьев и тянущиеся
высоко вверх пальмы с волосатыми стволами и кронами, похожими на веера из перьев. Справа и слева
красовались папоротники, изящные, как кружевное шитье. Нередко коричневатая лесная почва была по-
крыта розовыми и лилейно-белыми, а иногда и ярко-красными лепестками, но нам никогда не удавалось
увидеть сами цветы. Соцветия забрались на самую крышу из листьев, поглощая там солнечный свет.
Я поняла, что не смогу по дороге поговорить с Иларио о растениях: тропинка в лесу слишком узка и не
позволяет идти рядом друг с другом. Живущие в сельве индейцы так привыкают к этому, что их всегда
можно узнать, когда они появляются в городе. Даже на широких городских тротуарах целая семья
движется гуськом, переговариваясь через плечо. Но если бы Иларио и шел сбоку, у него вряд ли хватило
бы сил
Тропинка все время переваливала через небольшие холмы. Наверху было сухо, но в долинах непремен-
но текла речушка, которую нужно было переходить по стволу дерева. Сначала я заставляла себя пробегать
по этим мосткам, но, съехав несколько раз с громким бултыханьем в воду, я прибегла к более безопасному
методу. Я делала вид, что хочу выпить глоток воды, и таким образом имела оправдание, переходя речку
под мостом. Однако после четвертого или пятого глотка даже Иларио стал поглядывать на меня весьма
недоверчиво.
Внезапно Иларио что-то громко крикнул мне. Я не могла понять, что он говорит, но, когда в сельве вас
зовут во весь голос, нужно сразу же остановиться. Посреди тропы, как раз там, куда я собиралась
поставить ногу, расположилась тоненькая змейка с зеленоватой спинкой и ярко-желтым брюшком. Здесь
этих змей называют лоро мачако, они ядовиты. Я как будто окаменела и не шелохнулась, пока змея не
переползла через тропу и не исчезла в зарослях. Только тогда я сообразила, что все еще стою на одной
ноге. Я с удовольствием подняла бы и вторую, если бы знала, как это сделать. Честно говоря, я все равно
не осмелилась бы двинуться с места, будь у меня в одной руке топор, а в другой ружье.. .
Через несколько минут мы сбегали вниз по очень скользкому склону. Почти в самом низу косогора я
запуталась ногой в неприметном корне. Падая, я непроизвольно схватилась за фотоаппарат, которым
только что делала снимки, и подняла его над собой. Сначала у меня перехватило дыхание, и я так и
осталась лежать. Иларио испустил крик, и шедшая немного впереди Нелида быстро прибежала назад.
Я пощупала плечо. Я растянула его, подняв вверх фотоаппарат. Но мне удалось установить, что дело
обошлось без вывиха, хотя боль и была очень резкой. Все смотрели на меня с таким испугом, что я под-
нялась на ноги — я хотела им показать, что была в состоянии передвигаться. Больше всего мне хотелось
бы снова лечь. Однако мы пошли дальше. Мне казалось, что разумнее всего идти как можно быстрее.
Подъем был крутой, а боль нисколько не отпускала. Земля начала подо мною качаться и почему-то
оказывалась не на том месте, куда я ставила ногу. Деревья двигались и расплывались у меня перед глаза-
ми, и внезапно посреди этого первобытного леса я услышала фабричный свисток. Тут я заметила, что этот