Глори и Ко
Шрифт:
Минуту мы любовались картиной семейной идиллии, а потом Римбольд неожиданно чихнул. Картина в тяжелой дубовой раме с грохотом сорвалась с крюка в стене, а Глорианна повернулась к нам.
– А, вот и вы. Знаете, папа с нами не едет...
Вечером был назначен прощальный ужин. Непонятно откуда (мы, посовещавшись, решили, что прямо из стен) лилась красивая тихая музыка; чета Лесничих скоро оставила приборы и закружилась в танце. Я решил попытать счастья в последний раз и подошел к Глори. Девушка, однако же, разгадала мои намерения и сама пригласила Бона. Парень немного помялся, но все-таки согласился. Хватило его, правда, всего на
Первый танец мы оба страшно трусили. Кисть девушки, лежащая на моем плече, была практически невесомой, да и я обнимал ее за талию столь осторожно, будто боялся обжечься. Мы провальсировали в абсолютном молчании. Но когда мелодия на несколько мгновений прервалась, чтобы смениться другой, какой-то особенно проникновенной и щемящей, Глори, против моего ожидания, не ушла. Наоборот, она решительно стиснула мою ладонь, посмотрев мне в глаза. А-а, гори оно все синем пламенем! Пусть хотя бы сегодня все будет хорошо! Этот танец будет наш и только наш! И мы закружились, словно выпав из времени и пространства. Не было ничего - ни зала, ни наших друзей, ни прошлого, ни будущего. Были лишь мы вдвоем, лишь волшебная музыка и наш прощальный танец.
– ...Где ты научился так танцевать?
– Да так, был на службе у одного Сиятельного Лорда. Телохранителем.
– А чего же ушел?
– Надоело. Неблагодарная, скажу тебе, работа.
– А-а...
– А тебя можно поздравить?
– Это с чем же?
– Ну, ты же у нас теперь правительница целого государства. Вот заведу когда-нибудь семью, дети пойдут, потом - внуки, буду им рассказывать, что некоторое время общался с живой королевой.
– Да ну, ерунда!
– Как знать...
– А ты куда после этого?
– Не знаю. Может быть, в исследователи неизвестных земель...
– У тебя получится.
– Спасибо.
– Не за что. Удачи тебе...
– И тебе...
Там-трам-тарарам-пам-пам-пам...
Мы засиделись далеко за полночь.
– Ну вот, вроде бы все решено, - провозгласил Френгис, нежно обнимая одной рукой Элейн, а другой - дочь.
– Я наконец решил, что сделаю с гномом.
Все посмотрели на Римбольда. Тот затравленно огляделся по сторонам... и грохнулся в обморок.
Каюсь, вместо того, чтобы помочь моему бородатому товарищу, я, как и все остальные, расхохотался. Наш смех, как ни странно, сработал не хуже нашатыря. Римбольд на миг приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился. На всякий случай.
Френгис довольно разгладил усы.
– Эй, гном, как там тебя?
– Не... виноват, - как заведенный, пробормотал тот, не открывая глаз. Не был. Не видел. Не делал. Не...
– Римбольд!
– вновь позвал Лесничий, уже совсем добродушно.
Гном разлепил веки, зачем-то ощупал себя и, убедившись, что все части тела на месте, скороговоркой выпалил:
– Да, сэр, слушаю вас, сэр!
– Ну вот, так гораздо лучше. Я решил простить тебя, маленький воришка, но при одном условии. Глори рассказала мне, что ты изгнанник. И прощение можешь заслужить, только разведав эйлоновую копь. Это так?
Гном тяжко вздохнул. В мыслях он, должно быть, навсегда попрощался с родиной.
– Вот эту штуку, - Лесничий протянул гному махонькую деревянную коробочку, - ты передашь лично в руки князю Друллу.
– Что это?
– Это?
– экс-король ухмыльнулся, - такая полезная штуковина. Мигом прочищает мозги и помогает избавиться от ненужных и небезопасных мыслей.
– Я не стану этого делать!
– Что?
Римбольд поднялся, расправил плечи и воинственно вскинул подбородок:
– Может, меня и изгнали, но по моей вине. Друлл по-прежнему мой князь, а гномы - мой народ. И я не сделаю ничего, что могло бы нанести им вред! Можете резать меня на ку...
– Браво, браво, браво!
– зааплодировала Элейн.
– Эх, жалко, что я не художник! Какой сюжет для героической картины пропадает! Вы только взгляните на этого бородатого мученика.
– Да будет вам издеваться, - вступился за гнома я.
– Между прочим, я бы на его месте поступил точно так же.
– Угу, верю. Пороть горячку, даже не разобравшись толком, чего от тебя хотят - это вполне в твоем духе. Я права, Глори?
Девушка ничего не ответила.
Магесса посмотрела на Римбольда и внезапно заговорила по гномьи. Как мне показалось, совершенно без акцента. Тот вытаращился на нее и, запинаясь, что-то ответил. Элейн фыркнула и выдала еще одну фразу, звучащую и вовсе диковинно. Я бы такое ни в жизни не выговорил. Выглядевший совершенно ошарашенным, Римбольд медленно кивнул и убрал коробочку в карман. Потом немного помедлил и неожиданно торжественно поклонился магессе, прижав руки к груди. Глори и Лейпольдт выглядели совершенно ошарашенными. Ах да, они же худо-бедно понимают эту кошмарную тарабарщину.
– Вот так-то лучше. И учти: если ты хоть слово сболтнешь лишнего, я, учитывая длину твоей бороды, тут же превращу тебя в козла.
– Эй, так не честно!
– возмутился Бон.
– Мы же с Сэдом теперь от любопытства помрем!
– Не помрете!
– категорически отрезала Элейн.
– А много будете знать скоро состаритесь. Этот разговор касается исключительно Гройдейла и Княжества. Я, так и быть, выступлю в качестве посредника. А вот вас, молодые люди, это совершенно не касается.
Мы с парнем дружно надулись. Элейн подумала-подумала, да и сменила гнев не милость:
– С вашим приятелем Римбольдом ничего не случится. Напротив, если я хоть что-то понимаю в гномах, его простят. С князем Друллом тоже все будет в порядке. Он просто раз и навсегда поймет, что в Дубравах гномам делать нечего, потому что они под моей защитой. Да и в нашем недавнем разговоре относительно Гройдейла тоже будет поставлена точка.
– Он что, вас знает?
– Угу. Встречались пару раз. Первый - лет сорок, а второй - месяц назад. Готова спорить, что произвела на этого достойного правителя неизгладимое впечатление. Далеко не всякий человек может похвастаться, что за три-четыре часа прекратил многовековую распрю. Но я это сделала. Гройдейл отныне может спать спокойно - больше гномы на него покушаться не станут. Эта коробочка - последняя часть выкупа. А теперь не угодно ли еще вина?..