Глоточек свеженького яда
Шрифт:
– Когда вы вернулись из магазина, ничего подозрительного не заметили?
– Нет, ничего, все, как обычно, – пожала девушка плечами.
– Скажите, а цветы в доме вы поливаете?
– А кто же еще? Я же домработница, это входит в мои обязанности.
– В тот день пальму, которая стоит в лоджии, вы поливали?
– Я это делаю один раз в неделю, сейчас зима. В это время года цветы нельзя поливать часто, они могут погибнуть. Тем более пальму, это же тропическое растение. Правда, в лоджии температура не ниже двадцати, она утепленная, но все равно время года всегда нужно учитывать. Нет, в тот день полив цветов не был предусмотрен, – очень обстоятельно объясняла Наташа.
– Точно помните? – для убедительности спросил майор.
– Пока склерозом не страдаю и все помню точно. У меня расписание полива как раз на
– Скажите, Наташа, а к вам в гости никто не приходил, пока не было хозяев?
– Да вы что? – округлила девушка глаза. – Охрана внизу сразу же доложила бы, что к прислуге посторонние люди ходят. Они же там всех гостей в журнале фиксируют. Меня бы тогда в два счета оттуда турнули, и без выходного пособия. Нет, я такого себе не позволяла. Работала я добросовестно, деньги свои получала не зря, честно могу сказать.
– Но ведь кто-то был в квартире и положил в горшок с пальмой взрывное устройство? Может быть, у вас есть какие-то предположения на этот счет?
– Нет, никаких предположений у меня нет, – покачала девушка головой. – Я никогда не лезла в дела моих хозяев, со своими бы обязанностями управиться, да и не любопытная я совсем. Нет, ничего не могу сказать, – снова замотала она головой в знак отрицания.
– Скажите, когда вы приехали из магазина, сигнализация в квартире была включена? Я так понял, что ваша хозяйка ушла из дома уже после вас. Она включила сигнализацию?
– Нет, хозяева ее включали только тогда, когда уезжали куда-нибудь на несколько дней. А так она была не нужна, потому что внизу всегда есть охранник, который фиксирует всех посторонних. Да и я практически все время в квартире, только на один час в день и уезжаю.
– Ну хорошо, Наташа, не буду больше вас мучить. Сейчас вы можете идти, но, если вы мне понадобитесь, я вам позвоню. Договорились?
– Звоните, пожалуйста, я пока теперь временно не работаю, поэтому буду дома, – кивнула девушка головой и встала. – До свидания.
– Всего доброго, – снова улыбнулся майор и проводил глазами выходящую девушку. – Прямо мистика какая-то! Похоже, у того, кто подложил взрывчатку, имеется шапка-невидимка, – проворчал Андрей и встал, чтобы пойти на перекур. Он подошел к окну в коридоре, у которого обычно курил и, присев на подоконник, задумался. «Охранник тоже говорит, что посторонних в тот день вообще не было. Всех, кто проходил мимо него, он в лицо уже знает, работает там четыре года. К Гориным вообще в тот день никто не приезжал. Только прислуга проходила несколько раз. Утром, когда приехала на работу из дома, потом когда в магазин поехала, еще раз, когда вернулась обратно, и уже в последний раз, когда вечером домой уходила. Чертовщина какая-то!» – сплюнул Андрей и закурил сигарету.
– Не могла же она, как ведьма на метле, влететь к ним в окно, а потом так же благополучно вылететь? Если, конечно, я не ошибаюсь и это именно она, Анжелика Горина? – хмуро пробормотал он.
Анжелика вошла в холл института Склифосовского и осмотрелась. Узнавать о состоянии здоровья Гориной Аллы Ивановны в справочной она не стала, потому что прекрасно понимала, что та сейчас находится под пристальным вниманием. Наверняка дано распоряжение фиксировать всех, кто будет спрашивать о больной. Она решила действовать, полагаясь на свое чутье и сообразительность. Вдруг ей все-таки посчастливится и она хоть что-нибудь сможет узнать? Вдруг женщина сможет намекнуть ей о чем-нибудь? Лика и сама не знала, на что она надеется, но упрямо решила попытаться. Ее сводило с ума, что происходят такие странные вещи, и она не знает, кто же это делает. Пристроившись к большой толпе студентов, она прошла внутрь корпуса кардиологии. В сумочке у нее имелся белый халат, и, когда все студенты зашли в раздевалку, она переоделась вместе с ними. На носу у Лики болтались огромные очки с простыми стеклами, а волосы она собрала в большой конский хвост. Прижимая к груди общую тетрадь, какую-то книгу и авторучку, Лика прошла вместе со всеми студентами в кардиологическое отделение. Там их встретил доктор и повел по палатам на обход. Только в четвертой по счету палате Анжелика увидела лицо со знакомыми чертами. Доктор в это время рассказывал студентам о заболеваниях сердца, стоя у койки одной
«О боге вспомнила? – подумала про себя девушка. – Почему же ты о нем забыла тогда, когда твой муж и твои сыновья убивали моих родителей, а меня продавали в бордель? А ведь ты все знала! Тебя твой же родной сын назвал подельницей и сукой. Крестишься? Еще и молишься, наверное, сейчас? Только не поможет тебе это. Нет тебе прощения даже здесь, а уж там – тем более! Как сказала бы баба Вера: «Перед господом все равно ответ держать придется».
О чем в эти минуты думала женщина, Лика не знала, могла лишь предполагать. Она видела в ее глазах и страх, и боль, и мольбу о прощении. Лика, глядя на эту беспомощную женщину, тяжело вздохнула.
«Почему у меня совершенно нет ненависти? Я ведь должна ненавидеть и радоваться сейчас, а я не могу. Ведь эти люди оставили меня без родителей. А у меня, кроме жалости, нет к ней никаких чувств… Наверное, я плохая дочь», – пришла к выводу Анжелика и даже прикрыла глаза. Когда она их вновь открыла, то увидела, как тускнеют глаза женщины, и поняла, что она уходит. Уходит вот сейчас, в эту самую минуту, и Лика даже вздрогнула оттого, что видит и понимает это.
Алла Ивановна умерла, и никто, кроме Анжелики, этого даже не заметил. Лицо женщины в считаные секунды вытянулось и посерело. Грудь, которая совсем недавно вздымалась от тяжелого дыхания, оставалась неподвижной, и Лика поняла, что на ее глазах только что умер последний ее враг.
Девушка в последний раз бросила взгляд на мертвую женщину, повернулась и тихо вышла из палаты, не дожидаясь, когда выйдут все остальные студенты. Она медленно шла по коридору, прижимая к груди тетрадь и книгу и думая о том, что как странно все закончилось. Не осталось никого, к кому она питала ненависть и кому жаждала отомстить. Подучилось так, что кто-то другой, неизвестный человек, сделал за нее то, чего в душе она желала своим родственникам. Чего уж там греха таить? Конечно, желала, просто сама бы она никогда не смогла этого сделать. Но ведь кто-то это сделал, а она так и не узнала, кто именно. И неизвестно, узнает ли когда-нибудь. Бескрайняя тоска заполнила ее душу. Она осталась одна. На всем белом свете у нее нет ни одного родного человека, кроме друзей, Марины и Вячеслава.
«Ну почему? Почему в жизни существует такая несправедливость? Почему именно в моей жизни произошли эти ужасные события?» – думала про себя Лика и едва сдерживала рыдания.
Анжелика знала, что скоро уедет навсегда из этой страны и будет жить в далекой и чужой Испании. Может быть, потом она переедет еще в какую-нибудь страну, но там тоже все будет чужим. И так – всю оставшуюся жизнь. Девушка тряхнула головой, чтобы выбросить из нее тоскливые мысли. Она подняла глаза и увидела в конце коридора… Андрея! Он шел размашистым шагом, придерживая руками накинутый на плечи халат. Лика растерялась и в первое мгновение хотела развернуться и убежать в противоположную сторону. Она уже было начала поворачиваться, но вдруг сообразила, что следователь может идти только в одном направлении – в палату Аллы Ивановны. Она сделала то, что первым пришло ей в голову. Якобы случайно у нее из рук выпали тетрадь вместе с книгой, и Лика стремительно присела на корточки, чтобы поднять их. В это же мгновение она увидела, как мужские руки схватили ее тетрадь и подали ей.