Глоток лета со вкусом смерти
Шрифт:
Невеселые мысли прервал дребезжащий телефонный звонок.
— Алло, — хрипловатым голосом отозвался Проскурин.
— Ну, здорово, капитан, — услышал он в трубке голос своего непосредственного начальника, майора Коптева, и голос этот не предвещал ничего хорошего.
— Здравия желаю, товарищ майор.
— Ты мне, Гриша, официоз этот брось, знаешь — не люблю. Ты мне лучше расскажи, что тут у нас происходит?
— Я хотел сразу доложить, но вас на месте не было, — начал вяло оправдываться Проскурин.
— Мухой ко мне! —
Коптев сидел в такой же комнате, как и Проскурин, с той лишь разницей, что окна у него были занавешены тяжелыми пыльными шторами, а на столе, покрытом зеленым, протертым на углах, сукном, самое почетное место занял старенький вентилятор.
— Ну, рассказывай, капитан.
Коптев расстегнул ворот рубашки и скрепил жилистые руки в замок. Его холодные глаза смотрели недружелюбно, а побелевшие крылья носа едва заметно подрагивали.
Что ж, оно и понятно. До пенсии человеку осталось всего ничего, а тут — нате здрасти! Не дай Бог, еще московские понаедут…
— Товарищ майор, сегодня в районе часа поступил звонок, — Проскурин открыл прихваченный блокнот и сверился с записями, — Звонил некто Шатров Сергей Евгеньевич. Он сообщил, что на территории «Соснового», в лесу, был обнаружен труп молодой женщины. Я выехал на место. Девушка была задушена шейным платком. Свидетелей нет. Труп нашла бывшая жена того самого Шатрова, Алиса Мельникова. Оба они являются постояльцами «Соснового» и утверждают, что погибшая им не знакома. У них там, как оказалось, целая компания отдыхает. По их словам, человек пятнадцать. Все москвичи.
— Значит, все-таки «Сосновый», — недобро ухмыльнулся Коптев, — Что удалось обнаружить? Есть зацепки?
— Пока рано говорить о чем-то определенном, — уклончиво проговорил Проскурин, — Жду заключения экспертизы.
Майор пристально посмотрел на подчиненного. Некоторое время в кабинете стояла тишина, был слышен лишь равномерный скрип старых лопастей, гоняющих туда-сюда раскаленный воздух. Наконец, Коптев встал из-за стола, подошел к шкафу и достал оттуда графин, щербатую рюмку и маленький пузырек. Он старательно потряс его над рюмкой и разбавил водой. По кабинету немедленно пополз специфический запах сердечных капель. Поморщившись, майор одним глотком проглотил лекарство и машинально потер грудь слева.
— Вот ведь, жара какая стоит. Который день духота — ни ветерка, ни дождичка. Как будто в Африке живем, твою мать! — заговорил, наконец, Коптев. — Значит так. Ты, Гриша, не маленький, все прекрасно понимаешь. Народ в этот «Сосновый» приезжает непростой. Так вот, если мы в самое ближайшее время не раскроем это дело, то знаешь, кто сюда заявится? Знаешь??
— Так точно, товарищ майор, знаю, — с горечью в голосе согласился Проскурин.
— А за какое место нас с тобой подвесят, тоже знаешь? Или рассказать?
Капитан переступил с ноги на ногу.
— Отсюда вопрос: оно нам надо?
Проскурин энергично помотал плешивой головой:
— Не надо!
В этот момент на столе задребезжал телефон. Майор коротко махнул
— Коптев слушает…. Да, так точно… В самое ближайшее время, можете не сомневаться… Буду держать вас в курсе… Всего доброго!
По мере разговора лицо майора постепенно покрывалось багровой краской. Наконец, он осторожно, как если бы она была хрустальной, вернул трубку на место.
— Знаешь, кто мне сейчас звонил? — спросил он охрипшим от переполнявших его эмоций голосом.
— К-кто? — неприлично икнул Проскурин.
— Романов. Романов! Это имя о чем-нибудь тебе говорит, дурья твоя башка?!
— Владелец «Соснового»? Откуда он знает-то?
— Ты, Григорий Степанович, идиот, или прикидываешься? У него там докладчиков целый батальон! Догадываешься, что я только что выслушал в свой адрес? Или тебе пересказать дословно?
— Не стоит.
— Вот-вот. Так что, Гриша, ты давай носом землю рой, спи на гвоздях, вылезай из кожи вон, но доставь мне того, кто нам этот геморрой обеспечил! — Коптев саданул по столу кулаком так, что вентилятор подпрыгнул, судорожно икнул и завалился на бок.
Коптев осторожно поставил его обратно.
— Черт, сломался! — выругался он и снова обратился к Проскурину:
— Ты меня понял, капитан?
Проскурин энергично кивнул.
— И еще. — Майор немного помолчал, словно собираясь с мыслями, — Ты там давай поосторожнее! Сам знаешь, с такими людьми нужно держать ухо востро. Никаких опрометчивых решений. Сначала думай, а потом уже делай, — он многозначительно посмотрел на подчиненного. — Надеюсь, не надо объяснять, что кое-кто вообще не должен попасть под подозрение. Прощупай почву, поговори со всеми, и только потом делай выводы.
— Короче — поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю что, — усмехнулся Прскурин.
— Отставить! — взревел Коптев. — Свободен, капитан! У тебя на все про все дня три, не больше. И чтобы докладывал мне обо всем, что удастся накопать. Работай!
Вернувшись в свой кабинет, Проскурин обнаружил на мобильном пропущенный звонок от эксперта.
— Здорово, Петрович! Искал меня?
— Искал, Гриня. Звоню тебе, звоню, а ты как сквозь землю провалился. Сам же меня торопил.
— Да меня Коптев к себе дернул, — с досадой отозвался капитан.
— Переживает, стало быть, дед, — крякнул Петрович. — Что ж, Григорий Степаныч, придется тебе попотеть.
— Сам знаю, — огрызнулся капитан, — Ладно, говори уже, что у тебя? Готово заключение?
— Готово. Значится, так. Деваху твою задушили вчера вечером, эдак между десятью и одиннадцатью вечера. Точнее сказать не могу. Изнасилование исключено, да и вообще, контактов с мужчиной у нее не было уже давненько. И еще вот что. Убитая страдала сильнейшей формой астмы — у нее в кармане джинсов я обнаружил баллончик с лекарством. Препарат довольно редкий, продается только по рецептам. Я узнавал, у нас, в Озерском, никто таких лекарств не заказывал. Значит она точно не местная.