Глоток огня
Шрифт:
Печальный Рыцарь за рулем рыдвана покачал головой.
– Откуда семьдесят девять центов-то взялись? Это небось какие-нибудь комиссионные! Вот жулье! Все ищут где урвать! – проворчал он.
Рина дико уставилась на Завьялова:
– Так это вы?
Тот вздохнул.
– Ну вот… – пожаловался он. – Опять на меня Альберт Федорович обидится, что я с ним не согласовал. Но я не виноват. Просто их головному серверу было грустно. Ему так надоели все эти акции, страсти, мелочная жадность! Его буквально тошнило от них! Он мечтал влюбиться в бабочку! В маленькую такую бабочку!
Рине стало страшновато ехать в одной машине с человеком, у которого такие фантазии.
– И я ему это пообещал, – озабоченно продолжал Рыцарь. – Правда, я не знаю пока, где возьму эту бабочку, но у меня есть прикидки, к кому можно обратиться. Есть там одна девушка, которая выдумывает бабочек…
– Сервер хочет влюбиться в бабочку? Это же бред! Сервер – это просто куча микросхем, жесткие диски и вентилятор! – не выдержала Рина.
– Это ты так считаешь. И все так считают. Вот именно поэтому я умею разговаривать с серверами, а вы все нет!
Рина покорно кивнула, признавая его правоту.
– И что вы будете делать с этими акциями? – спросила она.
Завьялов пожал плечами:
– Не думал еще. Отдам детским домам или больницам. Мне они не нужны.
– А обратно «Буглу»?
– Нет, это было бы неспортивно, – отказался Рыцарь.
Глава одиннадцатая
Отец и дочь
С детьми всегда два состояния. Пока ребенок маленький, все ждешь, пока он от тебя отстанет. А когда ребенок взрослый, все ждешь, пока он о тебе вспомнит и пристанет ради чего-нибудь, кроме денег.
Невзрачная машинка остановилась у подземного перехода, ведущего к метро «Китай-город». Печальный Рыцарь припарковался. Вышел. Выпустил Рину.
– На подземке поедем? – спросила Рина.
Завьялов покачал головой. Он выглядел измученным. Все время, пока они толкались по московским пробкам, ему трезвонил влюбленный сервер и требовал бабочку. Они спустились по лестнице и остановились у светлых, плотно подогнанных камней.
– Знаешь, что это? – спросил Рыцарь. – Остатки укреплений Белого города. Когда-то над нами была огромная стена, окружавшая весь центр.
Рина погладила камни. Они были настолько огромные, что с трудом представлялось, как их поднимали до изобретения кранов. И как их вообще привезли в Москву.
– Вообще-то Китай-город – это территория первошныров. Когда-то здесь были наши подземья, – сказала Рина.
Завьялов усмехнулся:
– Сочувствую. Жизнь не терпит пустот. Что забросили шныры, то досталось…
– …ведьмарям, – задиристо подсказала Рина.
– Трем фортам, – поправил Рыцарь.
По переходу прохаживался низколобый мужчина со зверским лицом. В руке у него был огромный букет роз. Рина некоторое время напряженно размышляла, зачем ему букет. Потом разобралась. Все смотрели на букет и не замечали, что в другой руке мужчина держит большой бумажный пакет
– Свои! – сказал ему Завьялов.
– Свои все дома сидят! – неприветливо ответил звероподобный и, воровато оглядевшись, коснулся одного из камней в трех местах.
Чтобы это проделать, ему пришлось переложить букет в другую руку. При этом одна из роз сместилась, и Рина разглядела внутри букета прикрытый розами деревянный короб магазинного арбалета. Берсерки Тилля такими арбалетами не пользовались.
«Значит, Гай уже здесь!» – подумала она, понимая, что сейчас, быть может, последнее мгновение, когда еще можно убежать.
Камень тяжело провернулся на тайном шарнире. Открылась узкая щель. Первым в щель протиснулся Завьялов, за ним Рина. Едва они сделали несколько шагов, как камень встал на место. На мгновение Рину затопило ужасом. Слепо колотя кулаками, она рванулась назад, ударилась грудью о холодный влажный камень и опомнилась, лишь услышав зовущий ее голос Завьялова. А ведь были люди, которых замуровывали в городских стенах, оставляя умирать. Какой мучительной была их смерть!
– Спокойно! – вполголоса сказала себе Рина. – Мы еще искупаемся в бензине с сигаретой в зубах!
Еще через десяток шагов коридор расширился. Здесь уже не было так темно. Голубоватый свет сочился прямо из камней.
– Держись ко мне поближе! Ступай только туда, куда и я! – посоветовал Печальный Рыцарь.
– А что такое? Ловушки? – спросила Рина с опаской.
– Да, – отозвался Завьялов. – Еще первошныры ставили. Мы теряли здесь слишком много людей.
– Вы?
– Ну больше белдосики и берсерки. Невозможно объяснить берсерку разницу между амазонитом и жадеитом. Или серпентином и хлоритом. А первошныры именно так предупреждали о ловушках. Идешь себе спокойно. Вокруг банальный известняк или сланцы – и вдруг ни с того ни с сего вкрапился лабрадор с триклинной сингонией. Ну, значит, будь начеку!
Рина усмехнулась. Да уж. В каменном деле шныры знают толк, потому что это помогает отыскивать закладки. Тут что-то одно – либо бестолково рой, как трактор, в тех местах, где уже рыли до тебя, либо умей наблюдать и подмечать, где какая порода выходит на поверхность. Кавалерия и Меркурий с закрытыми глазами, лишь на ощупь, узнают и назовут любой камень. И предскажут, какие другие минералы и кристаллы могут оказаться поблизости. И стоит ли вообще здесь искать закладку. Даже старшие и средние шныры неплохо секут в камнях. Лишь младшие, по словам Кавалерии, пребывают пока «в инфантильной дреме головного мозга».
– А вы были в ШНыре? Ныряли? – спросила она у Завьялова.
Печальный Рыцарь остановился. Рина почувствовала, что вопрос ему неприятен.
– Я убил свою пчелу, – сухо ответил он.
– Пчелу нельзя убить. Их и в кипятке варили, и чего только не делали, – сказала Рина.
– Я убил ее недоверием. Она все звала меня, ползала по руке, по щеке, а я все не шел. А однажды стало слишком поздно, и она умерла. Хотя в кипятке я ее не варил. Даже пытался кормить ее медом, – сказал Печальный Рыцарь.