Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова)
Шрифт:
После похищения барьер между ними превратился в крепостную стену. Он существовал и ранее — рос вместе с ее детьми; но до смерти Гокны через этот барьер можно было перегнуться и поговорить. Теперь его сильно удивило, что ему вообще позволили остаться с генералом наедине.
Мгновение тишины растягивалось; двое смотрели друг на друга и притворялись, что не смотрят. Воздух казался спертым и холодным, словно комната долго была заперта. Хранкнер усилием воли отвлекся, оглядел барочные столы и ящички, выкрашенные и лакированные дюжиной цветов. Почти все деревянные изделия тут были не моложе двух поколений. Даже расшитые тканевые подушки — вычурного стиля пятьдесят восьмого поколения. Но он понимал, что Шерк тут работает
19
Стеганография — разновидность криптографии, при которой стремятся скрыть сам факт передачи данных, маскируя важное сообщение под внешне безобидную информацию, например текстовую или графическую, и так, чтобы без специальных методов анализа отличие модифицированного носителя («стеганографического контейнера») от немодифицированного установить было затруднительно.
Генерал вдруг нарушила молчание:
— Вы отлично поработали, сержант. — Поднявшись, она пересела ближе к нему, на насест перед столом Шерка. — Мы совершенно упустили из виду открытие Клана. И до сих пор ничего не заподозрили бы, не раскопай вы с Трактом эту историю.
— Операцию обеспечил Тракт, мэм. Он оказался превосходным офицером.
— Да… Буду вам крайне признательна, если вы оставите дальнейшее на наше с ним усмотрение.
— Разумеется.
Она просто уточняет.
И снова потянулось неловкое молчание, какое бывает, когда сказать нечего. Наконец Хранкнер жестом обвел идиотские подушки, служившие тут мебелью и стоившие не меньше годового сержантского оклада каждая. Если не считать стола Шерка, не было тут ничего, способного указать Хранку на присутствие друзей.
— Вы ведь редко здесь появляетесь, не так ли?
— Нет, — ответила она, — напротив, Шерку захотелось понаблюдать за тем, как народ во Тьме живет, а тут лучшее для этого место, чтобы самим не закапываться. Кроме того, оно показалось нам вполне безопасным для самых младшеньких. — И она с вызовом посмотрела на него.
Как же выпутаться из разговора, не поссорившись с ней?
— А, ну да, мэм, я рад, что вы отослали их домой в Принстон. Они… они хорошие паучата, мэм, но им тут не место. У меня там, на дне, появилось очень странное чувство. Народ напуган. Как в старых сказках про ленивых фей, кто не строил планов на Сошествие Тьмы и остался во Мраке один. Жили себе не тужили, бесцельно, а потом — раз, и наступила Тьма.
Смит чуть опустилась на своем насесте.
— Нам противостоит миллионолетнее наследие эволюции, а это, я вам скажу, противник посерьезней ядерной физики и достопочтенной Педуры. Но народ мало-помалу свыкается.
Так сказал бы и Шерканер Андерхилл, усмехаясь и не обращая внимания на всеобщую неловкость вокруг. Но Смит говорила тоном солдата в окопе, повторяющего заученные реляции командования о слабостях и неминуемом поражении врага. Вдруг Хранкнер вспомнил, как тщательно она закрывала все ставни.
— Вы то же самое чувствуете, не так ли?
На миг ему почудилось, что она сейчас набросится на него. Но она застыла в молчаливой неподвижности. А затем…
— Вы правы, сержант. Как я уже говорила, нам приходится бороться со множеством инстинктов. — Она передернула плечами. — Шерканер почему-то совсем не встревожен. Точнее сказать, он отдает себе отчет в природе этого страха и восторгается им как очередной загадкой природы. Он ежедневно спускается на дно кратера и наблюдает. Иногда умудряется затесаться в толпу,
Аннерби улыбнулся:
— Да уж, Шерк — он такой. — Возможно, эта тема окажется безопаснее. — Вы видели, как он просиял, рассуждая о моем «волшебном порошке»? Дождаться не могу, так интересно, что он с ним сделает. Что бывает, если одарить чудотворца готовым чудом?
Смит, казалось, выбирала слова:
— Мы докопаемся до природы этой пыли, говорю тебе. Рано или поздно. Но… черт подери, Хранкнер, ты имеешь право знать. Ты знаком с Шерком столько же времени, сколько я. Ты заметил, что его тремор усиливается? Правда в том, что он стареет, как и большинство из твоего поколения.
— Я заметил, что он стал слаб, но ведь из Принстона столько замечательных результатов приходит. Он работает, как никто другой.
— Да. Косвенно. За много лет он окружил себя широченным кругом гениальных учеников. Их теперь сотни, рассеяны по всей компьютерной сети.
— А все эти работы, подписанные «Томом Лурксэлотом»? Я-то думал, Шерк со студентами забавляется.
— Эти? Нет. Это… лишь его студенты. Они в анонимные игры по сети режутся; какие-то кредиты себе набирают угадайками. Глупость, если честно.
Глупость или не глупость, а с эффективностью дурачества трудно было спорить. За последние несколько лет «Том Лурксэлот» выдал на-гора идеи, обеспечившие прорывными достижениями все отрасли — от ядерной физики до компьютерной науки и промышленной метрологии.
— Трудно поверить. Он сейчас кажется таким же, каким и был, — в интеллектуальном плане. Плетет паутину идей на прежних оборотах. — «Дюжина диких идей в минуту, когда разгонится». Аннерби улыбнулся собственным воспоминаниям. Легкость ума, имя тебе Андерхилл.
Генерал вздохнула, голос ее прозвучал мягко и отстраненно. Словно они обсуждали судьбы литературных персонажей, а не перипетии личной трагедии.
— Шерка посещали тысячи сумасшедших идей, а сотни он претворял в жизнь с великолепными результатами. Но все… изменилось. Мой дорогой Шерканер уже три года ни единой внятной идеи не выдавал. Он весь ушел в видеомантику, ты разве не знаешь? Прежний пыл при нем, но… — Смит бессильно умолкла.
Виктория Смит с Шерканером Андерхиллом почти сорок лет работали в команде. Андерхилл порождал бесконечную лавину идей, а Смит, отобрав лучшие из них, скармливала ему обратно. Шерк привык описывать процесс более красочно, в терминах будущего искусственного интеллекта: «Я — генератор идей, а Виктория — детектор мусора; вместе мы составляем самый мощный интеллект из когда-либо ходивших на десяти ногах». Эти двое изменили мир.
Но что, если теперь половина команды утратила прежний гений? Блестящие чудачества Шерка торили колею генералу, и наоборот. Без Шерка Виктории Смит останется рассчитывать только на собственные таланты: отвагу, выдержку, настойчивость. Хватит ли их?
Виктория снова надолго замолчала. Хранкнеру захотелось подойти к ней, обнять руками поперек плечей… но сержанты, даже старые сержанты, с генералами себя так не ведут.
Шли годы, и росла опасность. Настойчиво, как никто на памяти Фама, Рейнольт искала и искала. Насколько возможно, он избегал манипулировать неотвязниками напрямую. Он даже организовал выполнение своих операций, пока был вне вахты; рискованно, зато помогает избежать очевидных корреляций. Не помогло. У Рейнольт, кажется, появились конкретные подозрения. Утилиты Фама показывали, что она наращивает поиски, смыкаясь на подозреваемом — скорее всего, Фаме Нювене. И поделать он ничего не мог. Как ни рискованно это дело, а надо убрать Анне с дороги. Вероятно, открытие нового «офиса» Нау предоставит для этого наилучшую возможность.