Глубина в небе

Виндж Вернор Стефан

– Нет.

Ты уж прости. Столько было людей во флоте перед сражением, а маленькая Чиви знала только очень немногих.

– Луан была из универсалов, звезд с неба не хватала, но умела ладить с людьми, в общем, из тех, кого умный капитан флота вводит в группы для смазки. – На лице Флории чуть не всплыла улыбка, и тут же утонула в мрачных воспоминаниях. – У меня докторская по химическим производствам, но они фокусировали Луан, а меня отпустили. Это должна была быть я, а они взяли – ее.

Лицо Флории передернулось, выразив чувство вины, которая

не имела оснований. Может быть, Флория оказалась иммунной к постоянной инфекции мозговой гнили, как многие из Кенг Хо – а может, и нет. Томасу нужно было не меньше свободных, чем фокусированных, иначе вся система захлебнется в деталях и погибнет. Чиви открыла было рот, чтобы это сказать, но Флория не слушала.

– Я с этим смирилась. И следила за Луан. Они фокусировали ее на свое искусство. Вахту за Вахтой она со своей группой вырезала эти фризы в Хаммерфесте. Ты наверняка ее сто раз видела.

Уж это точно. Группы резчиков – это была самая нижняя ступень для фокусированных. Не то, что творческая работа Али или переводчиков. Система «искусства легенд» эмергентов не оставляла места для творчества. Рабочие гравировали стенки алмазного коридора сантиметр за сантиметром, выскабливая крошечные пылинки из основы по выданному шаблону. Исходный план Ритцера состоял в том, чтобы израсходовать «ненужные людские ресурсы», заставляя их работать до смерти без медицинского обслуживания.

– Но они ведь уже не работают Вахту за Вахтой, Флория.

Это был один из первых триумфов Чиви над Ритцером Брюгелем. Напряженность работы резчиков снизилась, и те из них, кто бодрствовал, получили доступ к медицинским ресурсам. Граверы переживут Изгнание и дождутся освобождения, которое обещал Томас.

Флория кивнула:

– Верно, и хотя наши Вахты почти не перекрывались, я все еще не упускала Луан из виду. Я ходила по коридорам, делая вид, что иду мимо. Я даже говорила с ней об этом мерзком искусстве, которое она полюбила – это было единственное, о чем она могла говорить. «Повержение Френкийского Орка»! – Флория с отвращением выплюнула это название. Гнев ее стих, она сама, казалось, поникла. – И все равно, я все еще ее видала иногда, и, быть может, будь я хорошим умненьким коробейником, ее когда-нибудь освободили бы. Но теперь… – Она повернулась к Чиви, и проговорила с болью. – Теперь ее нет, и она даже в списках отсутствует. Они сказали, что отказал ее гроб. Сказали, что она умерла в анабиозе. Лживые, вероломные суки …

Анабиозные контейнеры Кенг Хо были настолько надежны, что вероятность отказа была только предположительной, по крайней мере при правильном использовании и на протяжении периода не более 4 Гсек. У эмергентов аппаратура была чуть менее надежной, а после сражения уже ничьей нельзя было доверять до конца. Смерть Луан – скорее всего, просто прискорбный несчастный случай, еще одно эхо того безумия, которое чуть не убило их всех.

Но как убедить в этом бедняжку Флорию?

– Мне кажется, нельзя быть уверенными ни в чем, что нам говорят, Флория. Система эмергентов построена на зле. Но… Я долго

была на стопроцентной Вахте. И даже сейчас на пятидесятипроцентной. Я почти во всем принимала участие. И знаешь что? За все это время я ни разу не поймала Томаса на лжи.

– Ну и что? – буркнула Флория.

– И зачем кому-то убивать Луан?

– А не сказала «убивать». Твой Томас, может, просто не знает. Понимаешь, не я одна болталась возле граверов. Два раза я видела Ритцера Брюгеля. Один раз там были все эти женщины, а он просто стоял позади и смотрел. А другой раз… другой раз там был только он и Луан.

– Ох! – Очень тихо вырвалось это слово.

– У меня нет доказательств. Я видела только жест, позу, выражение лица этого человека. И потому я промолчала, а теперь Луан больше нет.

Паранойя Флории вдруг показалась очень правдоподобной. Ритцер Брюгель действительно был чудовищем, и это чудовище едва сдерживалось системой предводителей. Воспоминание о стычке с ним никогда не уходило из памяти Чиви, хлоп-хлоп-хлоп его стальной палки по ладони, когда он на нее обозлился. В тот момент Чиви испытала только гневное торжество от того, что смогла его осадить. Но с тех пор поняла, как ей следовало тогда испугаться. Если бы не Томас, Ритцер наверняка убил бы ее… если не хуже. Ритцер знал, что будет, если его поймают.

Подделать смерть, даже совершив несанкционированную казнь – хитрая штука. У предводителей свои странные требования о регистрации всего происходящего. Если только Ритцер не феноменально ловок, останутся следы.

– Послушай, Флория. У меня есть способы это проверить. Может, ты и права насчет Луан, но так или иначе мы докопаемся до правды. И если ты права – знаешь, Томас никак не сможет смириться с таким злоупотреблением властью. Ему нужна помощь людей Кенг Хо, иначе ни у кого из нас нет шанса выжить.

Флория поглядела на нее серьезно, и вдруг порывисто обняла. Чиви ощутила дрожь ее тела, но это не было рыдание. Потом Флория сказала:

– Спасибо тебе. Спасибо. Я всю последнюю мегасекунду так боюсь… и мне так стыдно.

– Стыдно?

– Я люблю Луан, но фокус сделал ее чужой. Мне надо было орать во всю глотку, когда я узнала, что ее больше нет. Черт побери, мне надо было жаловаться еще когда я впервые увидела с ней Брюгеля! А теперь… – Флория отпустила свою хватку и улыбнулась Чиви дрожащей улыбкой. – Теперь я еще кого-то, быть может, подвергаю опасности. Но у тебя хотя бы есть шанс… и ты знаешь, может быть, она еще жива. Если только мы ее найдем достаточно быстро.

Чиви выставила ладонь вперед.

– Посмотрим, посмотрим. Зависит от того, что я выясню.

– Это да.

Они допили чай, обсудив все, что Флория помнила о сестре и что видела. Она изо всех сил теперь старалась казаться спокойной, но получилось не слишком убедительно.

Чиви помогла Флории поставить пузырек бонсай под главным светом комнаты.

– Я тебе еще много дерева могу принести. Гонле очень, очень хочет от тебя программу для мета-акрилатов. Сможешь покрыть стены своей каюты полированным деревом, как у капитанов морских судов древних времен.