Глубокая борозда
Шрифт:
Смирнов достал из папки сводку о севе, что-то прикинул в уме, кивнул головой.
Солнце сегодня светило особенно ярко. На многих полях виднелись столбики пыли — это работали сеялки. Дорога пролегала по границе совхозных и колхозных полей: влево — земли совхоза, вправо — колхозные угодья.
Всматриваясь в бескрайнюю даль полей, Смирнов спросил Павлова о севе в совхозах и удивился ответу: совхоз Березовский засеял треть плана, а «Восток» — больше восьмидесяти процентов.
— Что же твой Несгибаемый…
— Толковый директор, Иван Петрович. У него опыт работы в Сибири большой, этот не подведет.
Вдали показался сеялочный агрегат. На краю поля стояла пара лошадей, впряженных в бричку. На бричке — высокий мужчина с непокрытой стриженной под машинку головой. Он придерживал грузный мешок, поставленный на край брички.
Лязгая гусеницами и звеня дисками сеялок, по полю двигался мощный гусеничный трактор с сеялками на прицепе. Вот он приблизился к бричке, начал разворачиваться, и от сеялок отделились трое парней с лицами, запушенными пылью. Первый, подбежав к бричке, ловко принял мешок на плечо и — бегом к сеялке. То же сделал второй, третий, потом опять прибежал первый.
Смирнов поглядывал на свои часы. Пока разворачивался агрегат, сеяльщики успели поднести по два мешка с семенами.
— Вот это хорошо! — похвалил Смирнов и долго провожал взглядом трактор с красным флажком на радиаторе.
А тем временем появился мотоцикл с двумя седоками: приехал бригадир Орлов и агроном Вихрова. Тут же подоспел паренек на оседланной лошади. В его руках два судка: привез обед сеяльщикам. Поставив судки на землю, паренек подбежал к пустым мешкам, оставленным на полосе, подобрал их и, вскочив на бричку, ударил вожжами по коням.
А высокий, со стриженой головой человек направился к приезжим. Это и был Иван Иванович Соколов. Пока на его лошади ездили за обедом, он сам подменял возчика семян.
— Председатель колхоза товарищ Соколов! — отрекомендовал Павлов.
Протянув Соколову руку, Смирнов сказал:
— Ну что ж, товарищ председатель, докладывайте о севе.
Соколов узнал секретаря обкома, явно смутился и оглянулся на подошедших Вихрову и Орлова, словно искал у них поддержки. Он вытянул руки по швам и, глядя не на секретаря, а куда-то в поле, сказал:
— Отстаем, понимаешь…
— Вот видишь! — повернулся Смирнов к Павлову. — Председатель признает отставание.
— Тут, понимаешь, не наша вина, — продолжал Соколов. Чувствовалось, что самообладание к нему возвращалось. — Весна маленько запоздала…
— Тавровскому району, вашему соседу, весна не помешала: пшеницу закончили сеять.
— Зато в Тавровском районе доброго хлеба никогда не собирали! — воскликнул Орлов.
Смирнов посмотрел на молодцеватого парня.
— А вы кем работаете?
— Бригадир тракторной бригады Орлов!
— Боевой, видать, а вот с севом
— У нас, Иван Петрович, все агрегаты перевыполняют нормы. Вчера в среднем полторы дали. Все трактористы премии получили.
— Какие же это премии?
— Мы тут на правлении решили, — совсем осмелел Соколов, — ударную неделю объявили, и за сверхплановый посев каждому агрегату дополнительно три килограмма хлеба за гектар.
— Такое мероприятие мы во всех колхозах ввели, — вставил Павлов.
— Победителей надо поощрять, — согласился Смирнов и обратился к Орлову: — А если бы массовый сев начать на пятидневку раньше… Что мешало?
— Агрономы! Зинаида Николаевна не разрешала.
Смирнов поглядывал на Вихрову и старался вспомнить, где он встречался с ней. И вдруг вспомнил, что это она зимой выступала на областном совещании. Но Вихрова сильно изменилась, лицо ее обветрело, загорело.
— А товарищ Вихрова что скажет? — мягче спросил Смирнов. — Почему раньше не начали?
Вихрова не растерялась. Больше того: она ждала такого вопроса, и ответ на него был подготовлен.
— Потому что природа не разрешала, Иван Петрович. — Она торопливо рассказала о намеченных планах агротехники и как они выполняются.
Иван Петрович побывал у других сеялочных агрегатов. Уже прощаясь, сказал:
— Видно, что здесь есть хозяева. А о сроках сева советую подумать получше… для будущего.
— Мы всю зиму думали, — улыбнулась Вихрова. — Честное слово, Иван Петрович! А пшеницу нынче мы так сеем: половину раннеспелого сорта в первый срок, затем позднеспелую, а потом опять раннеспелую.
— Чего вы этим достигаете?
Вихрова сказала, что это важно при уборке: раннеспелая, посеянная в первый срок, будет готова к уборке дней на десять раньше остальных, это даст разрядку в период уборки, предотвратит потери от осыпания.
По дороге в «Труд» Смирнов говорил Павлову:
— Вот у таких хозяев надо учиться, Павлов. У них смотри как: все рассчитано, даже и уборка учтена. Вот как надо хозяйничать.
А Григорьев, которого нашли в поле, тоже у сеялок, на вопрос: «Почему отстали с севом?» — ответил просто:
— Мы делаем, как у Соколова: как они, так и мы.
Павлов чувствовал, что такой ответ, сказанный два часа назад, мог быть расценен Смирновым иначе, чем теперь. Когда поехали дальше, он сказал Павлову:
— Видишь, как! Понял, что за Соколовым можно тянуться — не подведет. Разумно делает! Очень правильно.
— Теперь, Иван Петрович, посевная перешла в разряд обыкновенных работ. Это, конечно, при условии, что хозяйства нормально подготовились к севу: напахали паров и зяби, отремонтировали технику. И хорошо бы, Иван Петрович, не устанавливать дату начала сева для районов, не прибегать к этому шаблону.