Глубокие воды Стикса
Шрифт:
– Ну у вас в Европе многое по-другому, - Александр улыбнулся. – Да и ты не всё правильно о нас понимаешь, Шэд.
– Чтобы понять датчанина, нужно быть датчанином, чтобы понять русского, нужно быть русским, - Шедди улыбнулся в ответ. –
Александр на секунду поджал губы, потом цокнул ими, и выдохнув, заговорил:
– Шэд, только это между нами. Хорошо?
– Клянусь кровью предков, - с серьёзным лицом проговорил Шэд.
– Понимаешь, там, в центре подготовки... В общем, у нас не было женщин, и за территорию нас не...
– Понимаю, онанизм, - Шэд закивал, и Александр удивился, не заметив на его лице ни капли глумления. – У тебя долго не было девушки и ты отвык.
– Ну да, - выдохнул он, несмотря на серьёзность Шедди, всё же уже успев пожалеть, что открылся ему.
– Ну, что я могу сказать тебе, Алекс – ты идиот.
– В смысле, - обиделся Александр такому неожиданному эпитету.
– В самом прямом. Если тебе нравится Лиля, а ты нравишься ей, то всё у вас получится.
– Ладно, - Александр нервно поднялся и понёс стул обратно в угол отсека. – Мы отвлеклись от темы.
– Хм. Вы русские не любите говорить о том, что вас гложет. Особенно по-трезвому, - Шедди снова улёгся на подушку. – Знаешь, Алекс, во всём цивилизованном мире
– Ничего смешного, - буркнул Александр и вернулся к кровати. – Так что там насчёт объекта? Я же не утверждаю, что это живой организм. Возможно какое-то местное метеоявление. На Земле чего-нибудь подобного не наблюдается?
– Надо подумать, проанализировать, - Шедди снова развернул ленту и стал изучать её. – Так что ты говорил про тот день? Ну, когда назвал планету.
– Да так, ничего, - Александр отмахнулся рукой. – Там тоже пока гипотезы. Ладно, давай завтра вернёмся к этому разговору. Выздоравливай.
Александр развернулся и направился к выходу, чувствуя удовлетворение от того, что не нарушил данное Лиле слово. А ведь хотел рассказать Шэду, думая, что Лиля встречается с Бергинсоном. Ведь в таком случае, Бергинсон должен был уже знать о Лилиных предположениях. Интересно, как далеко она уже ушла в своих исследованиях?
– Ты что, Алекс, обиделся? – раздался за спиною хрипловатый голос, и Александр остановившись возле перегородки, обернулся.
– Да брось, Шэд, - он выдавил из себя улыбку. – Когда русский обижается, это выглядит совсем по-другому.
– Понял, - ответил улыбкой датчанин и кивнул.