Глубокий контакт
Шрифт:
Я знаю наш дальнейший маршрут. От станции нужно пройти примерно восемь километров на северо-восток, до заброшенных шахт «Экстратеррарис майнинг». Этот отрезок пути мы пройдем частью по поверхности, частью по дну высохшего канала. Дальше мы должны продвигаться к развалинам биохимического завода. Апостол сказал, это самая опасная часть пути. Окрестности завода постоянно патрулируются. Кем – Апостол не уточнил. Но если нам повезет и мы все-таки доберемся до завода, цель наша будет почти достигнута – до заброшенного города таинов останется всего четырнадцать километров по прямой. Я говорю «всего», как будто речь идет об увеселительной поездке
Утром я хотел поговорить с Апостолом об Анне. Убедить его, что девушке необходимо вернуться в Долину Бурь. Ей здесь не место – слишком опасно. Однако я почти уверен, что Апостол не станет меня слушать. То, что Анна присоединилась к нам, вовсе не случайно, и дело совсем не в ее капризе. Я понимаю это. Анна – очередная загадка, которую преподносит мне Аваллон. А загадок этих уже так много, что я отчаялся их разгадать. Пусть все идет как идет. Если я останусь в живых, у меня будет время сопоставить концы с концами и найти ответы. Если же нет… Об этом я даже думать не хочу. Я должен выжить. Судьба не может быть ко мне так жестока.
Сейчас, когда мы тащимся гуськом по раскисшей от дождя почве на дне неглубокого канала, у меня вдруг возникла неплохая мысль. На первом же привале я обязательно поговорю с Апостолом. Не думаю, что он мне откажет. Но если все-таки он откажет, я попрошу Анну сделать это для меня.
– Что такое, дружище?
Апостол улыбался так искренне и открыто, что Северянин ощутил непонятную тоску.
– Хотел поговорить с тобой, Вадим, – произнес он. – Не знаю, правильно ли я выбрал время для такого разговора, но другого момента может и не быть.
– Что такое? – Апостол перестал улыбаться, в его глазах появилась озабоченность.
– Хочу попросить тебя. По-дружески. Если со мной что-нибудь случится, помоги моей жене. Найди для нее Панацею. Вот мнемокристалл, я записал тут адрес клиники, имя лечащего врача и…. мое последнее письмо.
– Ты это серьезно? – Апостол даже не взглянул на мнемокристалл.
– Я похож на шутника? По-моему, такими вещами не шутят.
– Прости. Я другое имел в виду. Мне непонятно, почему у тебя такой настрой.
– Еще бы! – неожиданно для самого себя взорвался Северянин. – Откуда у меня такие мысли, ешкин кот! Мы же на Багамах, на белом пляже среди пальм и девочек в бикини! Оглянись вокруг, приятель, – что ты видишь? Или ты еще не понял, куда и зачем мы пришли?
– Понял. Причем раньше тебя. Скажу больше – я знаю то, чего ты не можешь знать. Именно поэтому я говорю тебе: перестань паниковать. С таким настроением не стоит идти дальше. Лучше вернуться обратно.
– Нет – Северянин покачал головой. – Я не могу вернуться. Мне нужна Панацея. Поэтому я и хочу, чтобы ты мне помог. Я не собираюсь подыхать в этой задолбанной пустыне, но всякое может случиться. Если случится, сделай то, ради чего я пришел сюда. Найди Панацею для моей жены.
– Ты сам ее найдешь. – Апостол легко хлопнул Северянина по плечу, ободряюще улыбнулся. – Я не сомневаюсь.
– Спасибо. – Северянин ощутил необыкновенное облегчение. – Я знал, что ты согласишься.
– Воздух! – крикнул Пудинг.
Метрах в тридцати по ходу движения в стене канала зияла глубокая ниша – все бросились туда, забились в нишу, вжимаясь в сухую красную глину. Потом появился вибрирующий рокот, приближающийся с каждой секундой. Со стен ниши посыпалась пыль, вибрация проникала даже сквозь бронекомбинезон. Геликоптер, догадался Северянин. Кто-то совершает патрульный облет Территории. Военные? Боевики Везалия?
Геликоптер сделал круг и полетел дальше, на юг. Рокот стих. Апостол выглянул из впадины первым, махнул рукой – мол, пошли.
– Легко отделались, – сказал Темный, когда отряд вышел на маршрут. – Эти парни частенько постреливают для профилактики.
– Боевики? – спросил Северянин, обращаясь ко всем сразу.
– Армейцы, мать их! – ответил Пудинг. – Никаких боевиков тут нет. Это все сказки для дураков. Думаю, они нас все-таки засекли. Наверняка на геликоптере были биосканеры.
– Хорошо, что русский с нами, – сказал Крис Жестянщик. – Он у нас вроде талисмана, ха! Пока он с нами, вояки стрелять не будут.
– Попридержи язык, Крис, – холодно ответил Апостол. – Не стоит попусту болтать.
– Ага, вы все его защищаете! – Жестянщик внезапно сбросил на землю свою поклажу и кина-ружье, замахал руками. Его голос в наушниках гермошлема звучал пронзительно и визгливо. – Вы же все знаете, кто он! Он шестерит на «Галактику», этот сукин сын! Его заслали к нам, чтобы он пробрался туда, куда эти молокососы не могут пройти уже восемьдесят лет, ха! Вы же прочитали его, как говеную книжонку, а теперь делаете вид, что он наш, что он свой! Думаете, вам за это выпишут чек на пол-ляма? Думаете, погладят по головке – мол, молодцы, мальчики, помогли нашему стукачу добраться до Пирамид? Держите карман шире! Нас поставят к стенке, а этот козел будет подавать патроны расстрельной команде, если еще сам не будет в нас стрелять. Ну что ты молчишь, Северянин? Скажи им, что я прав! Признайся, мать твою. Ты ведь сексот, человек «Галактики». Кишка тонка признаться?
– Помолчи, Крис, – сказал Апостол. Прочие грабберы молчали. В наушниках слышалось только напряженное дыхание.
– Правда, – с горечью сказал Жестянщик. – Вот она, ваша правда! И Гармония ваша. Видите, он молчит. Ему нечего сказать. Я не понимаю тебя, Апостол. Не понимаю. Целый год военные пасли нашу группу, засылали своих говнюков, и мы всех раскалывали. А этот – чем он лучше? Почему мы приняли его и делаем вид, что он белый и пушистый? Объясни мне, Апостол! Почему я должен терпеть эту суку среди нас?
– Довольно! – Северянин шагнул к Жестянщику. – Заткни пасть, приятель. Еще одно слово, и ты разозлишь меня по-настоящему.
– Ага, не нравится? – Жестянщик захохотал. – Снимай гермошлем, русский. Давай разберемся как мужчины. У меня давно руки чешутся расквасить тебе нос. Я, может быть, по жизни последнее дерьмо, гребаный неудачник, но я не Иуда, понял? А ты… ты…
– Хватит, Крис, – устало сказал Апостол. – Бери свои шмотки. Идем дальше.
– Нет, не хватит! – Жестянщик упрямо замотал головой. – Не хватит! Чем он тебя взял, Апостол? Может, ты на его стороне, потому что он русский? Так и скажи. Ты же видел. Я показал тебе, и ты сам держал эту штуку в руках.