Глупости, которые я не натворю, когда состарюсь
Шрифт:
«Стивен и Дайан» – вовсе не то же самое, что «Джек и Дайан» Джона Кугара Мелленкампа («песня о двух американских детях, выросших в глубинке»), но мы как-то участвовали в одной передаче с этой платиновой блондинкой (которая, кстати, некогда выиграла конкурс «Юная мисс»), и она позволила себе дать мне непрошеный совет: «Ведущие не стареют, они просто становятся блондинками». Вообще-то Сойер, как и я, изначально была брюнеткой. Но как написал один голливудский стилист в своем блоге: «Настоящий успех пришел к Дайан Сойер, когда она сменила свой пепельно-каштановый цвет на гламурный медовый блонд, а дальше была уже совсем другая история».
Я скептически отношусь к идее о том, что изменение цвета волос превратило
Не стоит думать, что я единственный, кто обращается к знаменитостям за советом по поводу цвета своих волос.
Каждый пятый мужчина с окрашенными волосами признается, что вдохновляется примером актеров, спортсменов и прочих личностей, имеющих довольно большое влияние в социальных сетях. Полагаю, они бы скорее прислушались к мнению Тома Круза или Николаса Кейджа, чем Дайан Сойер, но, увы, в тот момент именно она оказалась рядом со мной.
Я не только принял ее совет близко к сердцу, но и озвучил его своему парикмахеру. И теперь вот уже много лет я осветляю волосы в салоне. Каждые полтора месяца мой колорист создает на моей голове три разных светлых тона, чтобы поддержать мой «истинный» цвет и скрыть постепенное проникновение серебристого.
Впрочем, недавно проводилось исследование, которое выявило, что я вовсе не одинок: 11 процентов мужчин-бумеров красят волосы, чтобы выглядеть моложе. Хотя в 1999 году нас было всего 3 процента. Мой парикмахер подтвердил: среди его клиентов-мужчин старше пятидесяти каждый пятый красит волосы: «Они это тщательно скрывают, не хотят, чтобы кто-нибудь узнал. А если приплюсовать еще тех, кто делает это дома самостоятельно, думаю, процент будет еще выше». Реклама на моей стене в Facebook утверждает, что мы также красим бороды, волосы на груди и волосы «внизу».
Я знал, что это позитивно скажется на моей карьере: на тот момент я уже был третьим по возрасту из трехсот с лишним сотрудников, занятых в интернет-стартапах, и почти на двадцать лет старше своего босса. Когда на смену ветеранам пришла молодежь, окрашивание казалось способом оставаться на вершине или, другими словами, не потерять работу.
Хотя я все так же не хотел превращаться в своего дерматолога и слушать, как люди у меня за спиной обсуждают мою фальшивую шевелюру, но в итоге все так и случилось. По совету моей подруги Молли с волосами цвета медовый блонд я сменил предыдущего колориста на нового, назовем его Алехандро. В один прекрасный день я рассказал ему, что на неделе планирую записать видео из пяти частей для продвижения своей новой книги. Алехандро вдохновенно предложил мне естественное окрашивание, которое замаскирует треть моей седины. «Никто даже не заметит, – пообещал мне он и добавил: – Тем более краска полуперманентная». Значит, если мне не понравится, я смогу запросто ее смыть.
Я упоминал, что запись должна была состояться через два дня?
Я согласился и не успел опомниться, как Алехандро замесил густую пасту, наполнившую салон запахом аммиака. Он втер ее в мой скальп, выждал нужное время и спустя тридцать минут сполоснул и высушил мои волосы.
Та-дам! Седины не осталось и в помине. Но то, что я увидел на своей голове, было… мягко говоря, неожиданно.
Из зеркала на меня смотрел дерзкий медовый блондин, чьи волосы теперь кричали: «Мы окрашены!» Алехандро сказал мне, что я выгляжу великолепно. Один из его клиентов тщетно пытался меня подбодрить, сказав, что теперь мои волосы «такого же цвета, как брови». Ага, были бы, если
Я ехал домой, пытаясь сдержать свое отчаяние и всеми силами стараясь не смотреть в зеркало заднего вида. Я не мог вынести того, что Алехандро сделал со мной. Дома меня встретил партнер. За многие годы, что мы прожили вместе, он ни разу не заметил, не говоря уже о том, чтобы прокомментировать, хотя бы одну мою стрижку или окрашивание. Но тогда он ошеломленно пробормотал: «Что ты натворил?»
«Полуперманентная», – повторял я про себя, когда запрыгивал в душ. Я помыл голову раз шесть подряд, но, увы, так и не смог вымыть этот «мед» из своих волос. Ни его, ни жуткий аммиачный запах. Теперь кожа на моей голове горела от вылитых на нее химикатов и больше походила на токсичный участок «Суперфонда» [8] . Волосы и так были тонкими, а теперь просто осыпались.
8
Государственная программа США, занимающаяся исследованием и очисткой земель, загрязненных опасными веществами (прим. переводчика).
На следующий день я вернулся в кресло к Алехандро и подвергся еще одной химической обработке, чтобы удалить этот цвет. Без преувеличения скажу, что на этот раз я чуть не задохнулся от ядовитых паров. Но потерпеть стоило, ради того, чтобы избавиться от этого ужасного цвета, как считаете?
Результат нового окрашивания оказался еще хуже: теперь моя голова была медного цвета по бокам и совершенно белая сверху!
До предстоящей съемки, которая изначально и вдохновила меня на эти приключения, теперь оставалось менее суток, и я начал паниковать. Я позвонил своей подруге Вики – она была моей персональной Элоизой [9] – и был направлен к специалисту по цветокоррекции с Пятой авеню (назовем ее Бриджит). Та смогла втиснуть меня в свое расписание на 8 часов утра на следующий день – всего за несколько часов до начала съемки.
9
Вероятно, отсылка к известному нью-йоркскому салону Heloise beauty and hair (прим. ред.)
Я прибыл не с пустыми руками: с собой взял фотографии моего привычного цвета волос, от которого теперь не осталось и следа. Бриджит изучала нанесенный ущерб, то и дело охая. «Это все из-за перманента», – поясняла она, кропотливо окрашивая волосы вручную прядь за прядью. Два часа спустя она объявила свой «шедевр» завершенным и отправила меня восвояси после того, как я оплатил счет в 400 долларов.
В этот день на съемке почти все делали мне комплименты по поводу моих волос, но я знал, что они лгут, ведь до этого никто и не обращал внимания на мой ничем не примечательный привычный цвет. Наконец нашелся один честный друг, сообщивший мне, что я похож на дешевую секретаршу со Статен-Айленда. Уверен, он вовсе не хотел обидеть обитателей этого округа, но я точно не воспринял этот комментарий как комплимент.
И я попытался вспомнить причину, по которой я попал во все эти неприятности. Один голливудский блогер написал, что «все будут оборачиваться, а девчонки позеленеют от зависти, если на вашей голове появится прическа Дайан Сойер». На меня действительно глазели все, но ни в одном взгляде я не замечал и капли зависти или сомнений в том, что я покрасил волосы.
В течение следующих трех месяцев я считал дни до стрижки, которая должна была навсегда положить конец моему образу блондина. Оставаться Дайан Сойер стало слишком невыносимо. И слишком дорого.