Глушь

Ли Эдвард

«Мне их никогда не переспорить», — подумал Саттер.

Хельм сплюнул бурую слюну в пустую бутылку «Ю-Ху».

— И разве не подозрительно, что Дуэйн сыграл в ящик, когда весь Аган-Пойнт жужжит из-за пропажи Поселенцев? Как будто мерзавец имеет к этому какое-то отношение.

— Может, он сам помог им исчезнуть, — заметил Трей.

Саттер уже скрежетал зубами.

— Что он сделал, Трей?

— Прикончил парочку Поселенцев. Дуэйн ненавидел Поселенцев, все это знают.

— Слушайте сюда оба, — сказал Саттер с ожесточением. — Нет никаких исчезнувших Поселенцев. Это полный бред!

—

Почти дюжина, я слышал, — вставил Хельм.

— Сегодня здесь, а завтра — нет, — добавил Трей.

Положение обострилось.

— Вы парочка болванов. Никто здесь не пропадал. Это свободная страна. Некоторые люди думают, что их жизнь будет лучше где-нибудь еще, и это их право. Хоть Поселенцы и выглядят странновато, с головой у них все в порядке. Они такие же умные, как и все остальные, и способны работать. Некоторые из них устали ловить крабов и решили попробовать себя на другом поприще. Такое иногда случается.

Разумное объяснение Саттера, похоже, не убедило Трея и Хельма. Несколько Поселенцев Стэнхёрда действительно покинули Аган-Пойнт, причем совершенно неожиданно. Сам Стэнхёрд сообщил об этом, но даже он признавал, что они, вероятно, просто уехали в другой город. Саттер был уверен, что смерть Дуэйна Паркера не была трагической случайностью, но что с пропажей Поселенцев? Он ничего не знал об этом и не считал, что за его спиной велась какая-то грязная игра.

«Богом клянусь. Трепачи вроде Трея и Папаши Хельма только делают мою работу труднее», — возникла в его голове мысль.

— Поэтому я не хочу больше ничего слышать о том, что Поселенцы исчезают в ночи, а чертова голова Дуэйна Паркера остается ненайденной, — закончил он.

Все трое повернули головы, когда звякнул дверной колокольчик и внутрь вошел худощавый человек лет сорока, с короткими светлыми волосами, голубыми глазами и выражением лица, которое можно было бы назвать мрачным. Бежевая ветровка была застегнута, несмотря на жару. На штанах и сапогах Саттер не разглядел и пятнышка грязи.

— День добрый, мистер Фелпс, — поприветствовал Папаша.

— Мистер Хельм, шериф Саттер, сержант Трей, — поприветствовал человек в ответ.

Голос был тихим, но резким. Как внезапное шипение змеи под ногой.

— Полагаю, у всех все хорошо?

— О да, мистер Фелпс, — ответил Саттер. По какой-то необъяснимой причине он, как и большинство горожан, чувствовал себя в присутствии Фелпса так, словно находился рядом с царственной особой. Тот не то чтобы был спасителем города — Аган-Пойнт всегда был самодостаточен, — скорее его благодетелем. Фелпс был олицетворением новой крови, предпринимательской элиты, которой так не хватало городу. Роскошные дома, построенные «Риверсайд Эстейтс», уже привлекли внимание семей с высоким доходом, которые хотели перебраться из перенаселенных мегаполисов в приветливую и респектабельную глушь. Компания Фелпса успела продать несколько сотен квартир, хотя только-только приступила к активной фазе стройки. Ее рекламу, стильную и, безусловно, дорогую, крутили по всем телеканалам Вирджинии. Подобные изменения, конечно, лишали Аган-Пойнт части естественной красоты, но стали столь необходимой экономической вакциной. Саттер считал Фелпса глашатаем прогресса, которого так не хватало этим краям.

— Прекрасно.

— И скоро станет

еще лучше, — сказал Фелпс, беря кофе и венскую булочку. — Вы, верно, заметили, что мы залили фундамент? Очень скоро Аган-Пойнт изменится. Уверен, вы все будете очень довольны.

Энтузиазма в словах мужчины, однако, не было. Застройщик выглядел спокойным, даже несколько отрешенным. Саттер уже давно предположил, что так ведут себя успешные строительные магнаты. В конечном счете, какое это вообще имело значение?

«Наши жизни изменятся к лучшему», — подумал Саттер.

Фелпс не задержался: расплатился, пожелал хорошего дня и ушел.

— Не самый дружелюбный парень, — заметил Папаша, — но мне все равно. Моя выручка утроится в первый же год, когда откроют его жилой комплекс.

— Он крупный строитель, Папаша, — напомнил Саттер. — Такие парни по мелочам не размениваются. Они всегда серьезны. Поэтому они и миллионеры.

Трей оперся на прилавок и пожал плечами.

— Не такой уж он и непроницаемый, если узнать его поближе. К слову, мне довелось выпить с ним одним вечером. В баре.

Саттер с удивлением ощутил что-то вроде ревности.

— Да ты шутишь!

— Не-а. Он и несколько его управляющих сидели в баре. Пригласили меня присоединиться, и мы все где-то с час говорили о том о сем и пили пиво. Когда Фелпс не на работе, он обычный парень, как ты и я.

Саттер завидовал Трею. Фелпс был из тех людей, с которыми непременно хотелось свести знакомство.

Надо будет поработать над этим.

— До скорого, Папаша, — сказал он. — Мы поедем.

— Полегче оставшуюся часть дня, ребята, — отозвался Папаша. — Избиение отморозков может сильно вымотать.

— Еще один день на любимой работе, — сказал Трей, бросив последний взгляд на стойку с журналами.

Выйдя на улицу, Саттер не успел еще даже вытащить ключи, как заметил тень, скользнувшую за его спиной. Он не слышал ни звука. Наркодилеры вернулись отомстить?

«Вряд ли, — подумал он. — Им повезло, если они смогли добраться до ближайшей больницы».

Саттер развернулся, инстинктивно потянулся к кобуре и обнаружил, что смотрит в лицо изможденному старику.

— Здорово, Эверд, — сказал Трей.

Эверд Стэнхёрд, худой и высокий, в выцветшем черном костюме и галстуке, напоминал тщательно одетое пугало. Короткие, цвета воронова крыла волосы не сочетались с бледным морщинистым лицом, а глубоко посаженные глаза казались слишком яркими. Словно какой-то безумный хирург вырезал их у двадцатилетнего парня и пересадил в череп старика. Единственная деталь, которая отличала его от обычного пожилого мужчины, — подвеска на шее, маленький черный мешочек на шелковом шнурке.

Эверд жил со своей женой, Мартой, в единственном доме на краю мыса — ветхом деревянном особняке, построенном сто лет назад. Джуди Паркер позволила ему поселиться там, и Стэнхёрд делил его с другими старейшинами клана. Остальные Поселенцы жили на прилегающей территории. На удивление добротные жестяные лачуги образовывали Сквоттервиль, как люди прозвали этот район. Джуди не брала с них аренду. Своеобразный бонус за работу в крабовой компании. По своей сути Поселенцы были законопослушными и трудолюбивыми, а этот хрупкий, но полный жизни человек, стоявший перед Саттером, был их лидером.