Глушь
Шрифт:
Недовольство Байрона передавалось даже по телефонным проводам.
— Мне все равно. Ты должна вернуться домой, ко мне. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Мне плевать на Джуди, плевать на сумасшедших Поселенцев, и меня совершенно не беспокоят сгоревшие доки. Там убивают людей, Патриция. Поэтому ты садишься в машину — прямо сейчас — и едешь домой. Сию минуту.
Байрон редко выходил из себя, но сейчас его голос дрожал от ярости.
— Я тоже хочу домой, Байрон. Но я не могу уехать, пока не узнаю, что с Джуди.
— Она, наверное, нализалась
— Дорогой, успокойся.
Солнце сверкало в ее глазах. Он был прав, снова.
Ей уже до смерти надоел Аган-Пойнт, и она надеялась, что больше никогда туда не вернется.
—Я скоро поеду домой.
— Черт! Ты бываешь такой упрямой!
«Я знаю. Но я должна все выяснить», — подумала она.
— Три дня, не больше. Обещаю.
— Что, если ты не сможешь найти ее? Что, если она мертва? Прошу прощения, если это звучит жестоко, но мне наплевать на твою сестру, для меня важна только ты!
Патриция тяжело вздохнула.
— Я уверена, она скоро объявится.
— А если нет?!
— Тогда я поеду домой. Я буду в воскресенье, несмотря ни на что.
Настал черед Байрона тяжело вздыхать.
— Я просто очень по тебе скучаю и люблю тебя. Я хочу, чтобы ты вернулась домой, убралась подальше от этого безумного места.
— И я вернусь, дорогой. В воскресенье.
Через минуту он успокоился, они попрощались. Патриция пообещала звонить несколько раз в день, пока не уедет.
«Снисходительность ко мне изнашивает его, — поняла она. — Дурная я жена».
Она вспомнила, как домогалась Эрни, как напивалась и пренебрегала Байроном, стоило ей вернуться в дом своего детства.
«Да, я действительно паршивая жена», — продолжала она самоуничижение.
Патриция рассчитывала лишь на то, что все изменится, когда она вернется домой.
Это сирены воют где-то в отдалении? Патриция насторожилась.
«Только не говорите, что что-то опять подожгли», — испугалась она.
Патриция позвонила в полицейский участок и спросила:
— Джуди Паркер уже нашли?
— Нет, мэм, — быстро ответила женщина.
— Эрни Гудера?
Оператор, казалось, торопилась.
— Тоже. Как и шерифа Саттера.
— Могу я поговорить с сержантом Треем?
Раздраженный вздох.
— Нет, мэм. Он прямо сейчас участвует в розыске.
— Ну, если кто-нибудь появится, не могли бы вы попросить...
— Извините, мэм, меня вызывают по рации. Я должна идти. Перезвоните в пять или шесть вечера. Сержант Трей должен вернуться к тому времени. Хорошего дня.
Вызов действительно звучал срочно, хотя Патриция и не расслышала слов.
Может быть, это действительно были сирены.
Она приняла душ и оделась, чувствуя себя тревожно.
«Я здесь совсем одна», — напомнила себе Патриция, пытаясь объяснить свое беспокойство. Прошлой ночью она тоже была дома одна и спала урывками. Но Патриция позаботилась надеть ночную
Свежесть прекрасного утра должна была подбодрить Патрицию, но она едва ее заметила.
«Что тут происходит?» — думала она, проезжая по тихой окраине города и разглядывая редкие скромные дома. Да, город казался нормальным, тихим, спокойным. Но прошедшая неделя доказала, что не стоит судить по обложке.
«Кто знает, что прямо сейчас происходит за закрытыми дверями», — размышляла она.
Патриция выехала с мыса, направляясь в ту сторону, откуда, как ей казалось, доносились звуки сирен. Неожиданно накинулась тошнота, и только через несколько мгновений Патриция поняла, что в том же направлении расположено поле Боуэна.
«Забудь об этом. Это осталось в прошлом», — пыталась она успокоиться.
За несколько миль до поля Боуэна она увидела полицейскую машину, сворачивавшую с шоссе на едва заметную просеку.
«Здесь точно что-то происходит», — нахмурилась Патриция.
Она последовала за патрульной машиной. Дорога сузилась, и вскоре после очередного поворота Патриция испуганно остановилась.
«О Господи! Что здесь произошло?» — подумала она, увидев припаркованную машину скорой помощи и три полицейских автомобиля с проблесковыми маячками. Сержант Шеннон, грубоватый полицейский штата, с которым она разговаривала вчера, стоял с другими офицерами, скрестив руки на груди, и смотрел в сторону устья реки. Шеннон обернулся, заметил незваную гостью и направился в ее сторону.
— Мисс Уайт, — сказал он, поднимая руку, — вам лучше не приближаться.
— Что случилось? — выпалила она. Сердце пустилось в бешеный пляс. Она заметила, как парамедики доставали носилки из машины скорой помощи. Один из них также держал черный мешок для тела.
— Это моя сестра?!
Полицейский преградил ей путь. Он был бледен.
— Нет, это не ваша сестра. Это другой пропавший — Эрни Гудер. Боюсь, он...
Патриция ринулась мимо него с дикими от ужаса глазами.
«Нет! Пожалуйста, нет!» — молила она, но даже когда мольба покидала ее губы, Патриция уже знала о том, что случилось худшее.
Ей хватило одного взгляда. Патриция моргнула, резко подалась назад, чуть не упав, и отвернулась.
— Я говорил вам, что не стоит сюда приходить, мисс Уайт, — сказал Шеннон. — В этом городе творятся жуткие вещи.
Жуткие вещи... То, что Патриция увидела, останется с ней навсегда: труп Эрни вытаскивают воды, точнее, то, что осталось от Эрни.
Грудь и живот были разорваны. Кожа и большая часть мяса исчезли, оголяя белые кости. Ниже талии практически ничего не осталось, кроме сухожилий и обрывков мышц на костях голени и бедер. Мокрые обрывки рубашки свисали с плеч, а штаны прилипли к тому, что осталось от лодыжек. Что могло превратить Эрни в этот жалкий кусок мяса? Патриции не пришлось искать ответ на этот вопрос. Она увидела его, в самую последнюю секунду того необдуманного взгляда.