Гнев единорога
Шрифт:
Чувствуя в словах мертвяка подвох, какую-то особую, утонченную провокацию, Таша колебалась, но любопытство пересилило, и она кивнула.
– Тогда слушай, дитя! Когда я жил у границ Королевства, в провинции, страшная беда обрушилась на наш тихий городок. В окрестностях стали пропадать люди. Их обглоданные кости находили в городских подвалах и канавах. Ужас и паника охватили всех без исключения жителей спокойного доселе края. И пока бравые охотники и перепуганные крестьяне, вооружившись вилами и факелами, искали в окрестных лесах оборотней и троллей, дружная компания молодых, богатых и знатных горожан продолжала как ни в чем не бывало убивать и есть людей.
– Компания молодых и знатных? –
– О да, дитя, порой люди бывают гораздо страшнее огров, ведьм и прочей нечисти. То были избалованные сынки местной знати, зажравшиеся скоты, возомнившие себя королями и хозяевами всего вокруг. Однажды в это вмешался Фиро. Глупый поступок с его стороны: ему пришлось заплатить за собственную гордыню. В итоге Фиро один ответил за все злодеяния этого ужасного союза. Трусливые знакомцы сдали его с потрохами, а сами забились в свои дорогие дома, как крысы в норы. Пусть Фиро и был заносчивым гордецом, но предавать он не умел, поэтому не выдал остальных.
Я хорошо запомнил день его казни. Горожане ликовали, а крестьяне съехались со всей округи, словно на торжество. Люди пели и плясали, радуясь окончанию великого террора.
Фиро надеялся умереть достойно, как дворянин, сложив голову на плахе. Узнав о том, что его даже не повесят, он проклинал и поносил грязными ругательствами всех, кто был на площади в тот день.
– Как он умер? – спросила Таша, до онемения сцепив пальцы. – Говори!
– Бесславно, – выдержав паузу, продолжил мертвец, – ему перебили хребет железными прутами, как бешеному псу. Но в этом человеке было столько ярости и ненависти, что он не умер сразу, а нашел в себе силы спуститься с эшафота и, осыпая проклятьями весь белый свет, доползти до ступеней храма Святого Централа. Ни один храбрец не рискнул добить его, и толпа расступилась в страхе, уступая дорогу… Когда убийца Фиро испустил дух, в городе не завыла ни одна собака, чтобы почтить его темную память. Потом его бедные родственники, окруженные позором, бежали прочь из города. Вот так, дитя, все и было.
Таша не ответила. Находясь в смятении, она лишь сжимала и разжимала кулаки, закусив губы до крови.
Лагерь северных спал спокойно, и лишь Ану каждую ночь мучили кошмары. События давнего прошлого являлись во снах и терзали его, терзали… Словно где-то в глубинах памяти прорвало плотину, и то сокровенное, тайное, о чем нельзя было вспоминать ни в коем случае, изливалось наружу безудержным потоком.
В своих снах теперешний Ану встречался с Ану прежним. Он видел себя то ребенком, то уже юношей, почти неузнаваемым, коротко остриженным и в знак глубокого траура по погибшей сестре сменившим цвет волос на черный, как того требовал обычай.
Детство Ану провел с матерью в Шаммуре, столице западного Апарского княжества. Ребенком он привык к гигантским белокаменным дворцам и широким проспектам, вдоль которых росли неохватные косматые деревья. По вымощенным камнем дорогам гулко стучали копытами апарские лошади, длинные и огромные, как слоны. Позднее мать Ану, забрав сына, отправилась на север к мужу. Однако там они тоже не прожили долго, и вместе с отцом и приемной сестрой Нани переселились на границу с Апаром. Королевский город, в который они переехали, задыхался в пыли торговых путей. Купцы на верблюдах и ослах прятали головы под широкими соломенными шляпами со свисающей на грудь бахромой. Родовитые рыцари-странники в шлемах с кошачьими ушами из вороненой стали позвякивали кольчугами. Груженные вином и коврами арбы с колесами не меньше мельничных скрипели, поднимая пыль. Казалось, гигантомания была свойственна апарцам во всем.
Именно в этом пограничном городке спустя время Ану повстречал Учителя, принял от него тайное знание
Кандидаты на роль сверхзомби нашлись быстро. Труп разбойника Широ, умственно отсталого альбиноса, снятый Ану с городской виселицы, стоил бутылки рома, отданной взамен пьянчуге-стражнику. А вот чтобы выкупить после казни убийцу Фиро, маньяка и людоеда дворянской крови, юному некроманту потребовались все сбережения.
Но мечта поднять себе в свиту отчаянных головорезов и сильных бойцов, казалось, обернулась крахом. Мертвецы были слабы, как ватные куклы. Они еле держались на ногах и с трудом передвигались, как слепые, натыкаясь на все, что попадалось на пути. Им было далеко до Хайди, от которого, несмотря на спокойный и по-живому мирный нрав, исходила смертоносная холодная сила. Даже запах его был особым, каменным что ли. Собственных мертвецов Ану считал убогими поделками. От них тащило тухлятиной, грязью и плесенью. Но глаза их вселяли надежду: в них читались внимание, сосредоточенность и любопытство. Глаза эти останавливались на каждом встреченном предмете и закрывались на минуту. Казалось, зомби ищут что-то в архивах полустертой памяти и сравнивают с увиденным.
Куда бы ни направился Ану, мертвецы всюду следовали за ним. Работы для некроманта в провинции хватало всегда. А здесь, у границ с Апаром, где королевские запреты на черную магию давно забылись, а местные крестьяне были столь же запуганы и суеверны, сколь богаты, был и вовсе рай для черных магов всех мастей и направлений. Бывало и так, что некроманты втихомолку поднимали погосты, которые потом добросовестно упокаивали. Хотя многие маги трудились честно.
Ану работал скорее из интереса, стараясь набраться опыта. Новоиспеченных мертвецов нужно было проверить в деле и натренировать. Сила Фиро и Широ увеличивалась медленно и напрямую зависела от навыков, которые они получали. Надо отдать должное зомби: все, что происходило вокруг них, они впитывали как губки. Но на тот момент Ану сам толком не знал, как использовать своих новых слуг.
Первый раз мертвецы показали себя в небольшой деревеньке, где старый погост раз в сезон «цвел» мертвяками. Заезжие некроманты постоянно проводили там обряд упокоения, всякий раз гарантируя, что мертвые больше не поднимутся. Но живущая в земле магия, гораздо более древняя и мощная, нежели все нехитрые заклятия посредственных мастеров, с завидным упорством выталкивала из недр разложившиеся человечьи останки.
Попытавшись пару раз «умилостивить» землю, Ану быстро понял тщетность подобных попыток. Мертвяки все так же упорно бродили по деревне, скреблись в жилища и нападали на зазевавшихся жителей. Объявив на закате «комендантский час», Ану со своими холодными помощниками отправился патрулировать улицы. Наткнувшись на толпу мертвяков, некромант дал команду Фиро и Широ.
Обычно зомби одного некроманта составляли сплоченную стаю, агрессивную по отношению к мертвякам других мастеров. Зомби более сильного мага всегда имели преимущество над теми, кого поднял более слабый. Воля, которой наделял своих мертвых слуг некромант, напрямую отражалась на их силе и агрессивности. Самоходы – то есть мертвяки, случайно поднявшиеся сами из-за каких-либо силовых катаклизмов, – волей вообще не обладали, поэтому считались самой слабой нежитью, но это совершенно не мешало им нападать на крестьян и резать скот.