Гнев генерала Панка
Шрифт:
Магию в Копошилке, как в оплоте мира таки несколько просвещённого, признавали как факт и ничуть не возражали против того, чтобы ею занимались опрятные седобородые деды вроде того мессира Хапеорна в своих строго изолированных башнях. Средний копошилец мог бы также перенести наличие где-то на другом конце города гадалки, ворожеи или знахаря, а через полмира — и вовсе эльфийского архимага. Если подумать, то пресловутый копошилец и с гоблинским друидом постарался бы разойтись миром, повстречавшись с ним нос к носу на узкой улочке. Но когда трясётся твой дом, бьётся о пол посуда, сам ты отбиваешь копчик о жёсткие доски, а главное, когда таких, как
Когда летучий корабль наконец завис над улицей, и стало ясно, что сесть ему тут негде, перевесившаяся через борт Тайанне почувствовала себя сильно обделенной вниманием. Там внизу никому до неё дела не было — там шло вдумчивое общение местных с гастролёрами. Особое внимание, как обычно, привлекал Вово — он демонстрировал филигранную технику боя жареным кабанчиком. Уже дюжина горожан была размётана по улице мощными ударами сочной тушкой, один униженно бегал следом за снарядом, силясь освободить увязший в туше кулак, а какой-то оборванец, видимо включившийся в драку из желания подкрепиться, являл чудеса стойкости — раз за разом принимал удары лицом, ухитряясь каждый раз отхватить кус мяса, лёжа прожёвывал, проглатывал и вновь устремлялся в бой. Вово возмущенно вопил на него, мол, самому на ползуба, дерись как мужчина, в смысле лёг — так лежи, пока не придут с носилками, норовил отпихнуть сапогом, но очень мешал тот, с застрявшей рукой, его тоже не стряхнуть… Остальные ратоборствовали в меру сил достаточно успешно. Генерал орудовал мечом, не вытаскивая его из ножен, Зембус подхватил кол, переломил о колено и барабанил в две палки, как по тамтамам.
Хастред с Чумпом спина к спине защищали сваленное в кучу барахло, причём дюжий книжник одного за другим пытался закидывать противников в окно харчевни — то ли надеялся, что там они пивом окончательно потравятся, то ли просто тренировал силу рук и глазомер, но, как правило, промахивался и с маху прикладывал земляков о стену вблизи окна. Более практичный ущельник дрался экономно и жестоко, откуда-то извлёк кастет и им обижал нападающих так, что больше уж тем не хотелось.
— Нашли время, дерьмовые головы! — приветствовала их эльфийка, установив корабль чуть выше крыш — всего в десятке метров над уровнем побоища. — Бросайте свои забавы к тролльей матери, пора гномов бить!
Генерал от изумления даже меч опустил, тут же схлопотал по уху, не глядя отмахнулся пудовым кулачищем.
— Я не ослышался? Ты — и гномов?
— Я — и их! Прочисти уши, жопоед! И полезай на борт!
Эльфийка скрылась на миг за бортом, с усилием перевалила через него бесформенный ком — тот раскатался до земли, оказавшись верёвочной лесенкой. Генерал с тяжеловесной грацией уклонился от удара лишними метрами трапа по голове, прихватил его одной рукой, второй лихо выстрелил в физиономию набегающему кожевнику — того покатило по улице словно файтбольный мяч.
— Капитан с корабля уходит последним!
— Я тут капитан! А ты не на корабле!
— А офицер на корабль последним, дурында! Вово! Лезь поперёд всех, кому сказано!
Вово испуганно дёрнулся, глянул вверх.
— Прямо туда? И порулить дадут?
— Лезь, лопух малолетний! — с завидной синхронностью ответствовали Панк и Тайанне.
Кобольд жалобно вздохнул, коварным движением выдернул тушу из-под носа у обжоры, взамен того угостил
— Еду не брошу! — твёрдо объявил Вово и выявил себя лжецом, таки бросив кабанчика, а вернее, метнув его в зенит. Эльфийка судорожно дёрнулась, когда источавший острый аромат специй кабанчик просвистел мимо неё вверх, потом яхту качнуло, когда Вово ухватился за трап и с удивительной сноровкой принялся карабкаться на борт. Потом тушка вернулась, с силой шарахнув по палубе и вызвав очередной приступ свирепого эльфийского мата. Затем и сам Вово добрался до борта, перевалился через него и растянулся на палубе, отдуваясь после скоростного подъёма.
— Следующий! — рявкнула эльфийка. — Живо мне, сучьи дети! Ночевать тут не буду, так и зарубите себе!
— Ой, — подал голос из-под её ног Вово. — Какая ты нынче красивая! Даже не так заметно, что злая, пока рот не откроешь. Да ты и не злая, просто грубая, ибо невоспитанная, книжки вон читаешь, а по книжкам вежеству не научишься…
— Молчать, щенок!
Тайанне побагровела и, вновь перегнувшись через борт, метнула вниз сноп ярких искр. Ныне она была отмыта дочиста, облачена в элегантное, до пяток, белое платье и увешана великим количеством ювелирщины — и впрямь ангел чистой красоты, на взгляд любого, хоть Хастреда, хоть исповедующего совершенно иную систему ценностей Чумпа. Вово обиженно лупанул в оба глаза, шмыгнул носом, но не сказал ничего — принялся оглядываться в поисках руля. Привык уже к непреходящей грубости некоторых встречных.
Следующим по лесенке вскарабкался Чумп. Вещи, как стало ясно, с собой прихватить не удастся — свои бы задницы унести, и так подпаленные эльфийским искропадом. Гоблинам-то ещё повезло, пострадали больше штаны, а вот несколько хумансов вовсе озверели, получив на память приличные ожоги, и пошли в атаку с удвоенной силой. Хастред тоже начал звереть, ухватился за топор, правда, пока пустил в ход только обух, свернув челюсть особо прыткому верзиле с колом, но генерал оценил, пинком направил его к трапу следующим. Они с друидом остались вдвоём, душу выворачивало наизнанку при виде уже утаскиваемых прагматичными копошильцами седельных сумок, в которых и доспехи, и всякая походная утварь, хорошо ещё сумки с золотом прямо под ногами, хотя не очень и понятно, как их поднимать на палубу.
— Что далее? — осведомился Зембус спокойно. Он вообще не терял контроля, генерал не без удивления заметил, что, невзирая на разницу в возрасте и общественном положении, тот стоит с ним плечом к плечу совершенно на равных. А глядя, как мелькают в его руках палки, в точности вышивая в воздухе узор дивной китонской боевой техники, впору было призадуматься, так ли уж исключителен твой собственный боевой опыт. А пауки — ну что ж пауки, куда хуже воин, что трясётся при виде мечей.
— Далее лезь.
— Давай ты первый. Я пошустрее, да и уроню за собой один сюрприз…
— У меня самого таких сюрпризов полные штаны. Пошёл, кому сказано!
Зембус пожал плечами, подхватил в зубы полуторник, доселе валявшийся под ногами, а палки свои резко отбросил и запрыгнул на трап, одним прыжком взлетев на треть его длины. На оставшегося в одиночестве генерала устремились со всех сторон, ощетинившись словно копьями бытовым дрекольем, и Панк, тяжко вздохнув, совершил военное преступление — в одно широкое движение выпростал меч из ножен.