Гнев короля демонов
Шрифт:
Накор поднял руки над головой и произнес заклинание. Он опустил руки Пугу на грудь, туда, где сердце, и сказал:
— Мне нужна вся ваша сила.
Эльвандарские Ткачи заклинаний начали прясть свою магию. Доминик присовокупил к ней свое заживляющее заклинание, самое мощное, какое он знал.
Накор почувствовал, как мощный поток энергии полился вниз по его рукам в грудь Пуга. Под ладонью правой руки Накора сердце Пуга забилось сильнее, впитывая живительную силу как губка.
Этот поток чуть не раскалил самого Накора, но он сосредоточился
— Кто-нибудь, положите руку ему на голову, — сказал он.
Акайла немедленно выполнил его указание, и Накор закрыл глаза.
Все больше эльфов собиралось на поляне, чтобы посмотреть на исцеление раненого. Томас пробился сквозь кольцо наблюдателей и подошел к своему другу. Накор открыл глаза и сказал:
— Хорошо. Положите руки ему на горло. Он обжег легкие, и мне нужна помощь.
Он вновь закрыл глаза и направил энергию в тело Пуга. Шло время, ночь уступила дню, а они все трудились, стоя перед ним на коленях, и вливали в умирающего свою животворную энергию и древнюю магию эльфов.
Около полудня Накор пошатнулся и почувствовал, как его запястье обхватили знакомые руки.
— Учитель? — послышался голос Шо Пи.
— Со мной все в порядке, — сказал Накор. — Мне только нужно немного отдохнуть.
— Я вас сменю, — сказал ученик Накора и, заняв место своего наставника, положил руки Пугу на грудь.
К Накору подошла Миранда, и по тому, как покраснели ее глаза, он догадался, что она плакала.
— Он будет жить?
Накор сказал:
— Я не знаю. Человек меньшей силы умер бы мгновенно. Самые сильные умерли бы теперь, но он каким-то образом еще цепляется за жизнь. — Он посмотрел на человека, лежащего на траве, и сказал:
— Теперь он кажется очень маленьким и уязвимым, не правда ли?
— Да, — с трудом проговорила Миранда.
Накор вздохнул. Было очевидно, что он истощен.
— Чем дольше он цепляется, тем больше шансов, что он выкарабкается. Мы все отдаем ему свою энергию, и пока у него есть воля к жизни, он продолжает жить. Я как-то говорил Николасу, что в одних людях жизнь слаба, а в других она сильна. В нас с вами или в вашем отце она сильна настолько, чтобы ее хватило на долгие годы нашего существования, но в Пуге ее еще больше. — Пытаясь успокоить Миранду, он добавил:
— Я думаю, что он выживет.
Миранда внимательно посмотрела ему в глаза.
— Ведь на самом деле вы так не думаете?
Накор пытался изобразить усмешку, но ему это не удалось.
— Нет, не думаю. Мы сделаем все от нас зависящее, но ни одному человеку еще не удавалось выжить после таких страшных ран. — В глазах его мелькнуло горькое сожаление, но он тут же скрыл его под личиной своей обычной веселости. — Но откуда мне знать? Я всего лишь игрок, который знает несколько фокусов, а Тахар и другие Ткачи заклинаний стараются изо всех сил.
— Он ласково потрепал ее по руке. — Я уверен, что он поправится.
Она заглянула ему в лицо и поняла,
Накор смотрел ей вслед, потом взглянул на Пуга: потрескавшаяся кожа, почерневшие руки и ноги, влажные язвы по всему телу.
— Но если он выживет, то пройдет еще немало времени, прежде чем он снова сможет сражаться.
Шли дни, а состояние Пуга осталось без изменений. Ткачи заклинаний, Накор и Шо Пи поочередно вливали в бездыханное тело свою живительную энергию. Только истощение заставляло их отойти от него.
Накор, который опять полдня держал вахту у постели больного, подошел к костру, возле которого ужинали Маркос и Миранда, и тяжело сел рядом с ними.
— Как он? — спросила Миранда.
— Все по-прежнему, — сказал Накор, покачав головой. — Я боюсь, что он слабеет.
На глазах у Миранды выступили слезы.
— Он не поправится?
Накор пожал плечами.
— Я не знаю. Может быть, пройдет еще много времени, прежде чем мы это узнаем.
Маркос обнял свою дочь за плечи.
— А времени у нас совсем немного, не так ли?
Накор покачал головой.
— Так. И перед нами еще одна загадка.
Маркос сказал: «Да».
— Я хочу поспать часок-другой, а потом нам нужно будет посоветоваться с королевой и Томасом.
— Я согласен, — сказал Маркос.
Они встали и отправились спать. Накор, не удержавшись, опять подошел к Пугу. Волшебник лежал неподвижно, и только грудь его едва заметно вздымалась под рукой Шо Пи. Возможно, Накор выдавал желаемое за действительное, но ему показалось, что дыхание Пуга стало чуть-чуть ровнее и глубже. И вновь он подивился силе маленького волшебника и его воле к жизни.
Агларана оглядела всех присутствующих и сказала:
— Тахар говорит, что Пуг будет жить. Пройдет немало времени, прежде чем к нему вернется сознание, и еще больше, прежде чем он выздоровеет, но наше искусство способно восстановить его кожу и волосы, срастить переломанные кости и заживить раны.
На лицах присутствующих, в особенности на лицах Томаса и Миранды, явственно отразилось облегчение.
Маркос сказал:
— Пуг был прав, а мы заблуждались.
Было видно, что Миранда казнит себя за то, что Пуг предпринял эту попытку.
— Это я виновата.
— Здесь нет виноватых, — сказал Накор, — или, скорее, виноваты все. Никто не заставлял Пуга, вашего отца и вас нападать на Изумрудную Королеву. Мы считали, что это опасно, — так и оказалось.
— Они были подготовлены лучше, чем мы ожидали, — сказала Миранда.
— Дело не только в этом, — сказал Маркос. — Ты была далеко от сражения и не видела того, что видели мы с Пугом.
— Чего же?
— Женщина, которая была твоей матерью, — всего лишь оболочка, иллюзия. Я подозреваю, что она давно мертва. Существо, стоящее во главе этой армии, — демон. Он назвал себя Яканом.