Гнев Нефертити
Шрифт:
Сменхкара принял предложение, поправил парик и надел сандалии.
— Если я не вернусь к заходу солнца, поставь в известность Хумоса и Нефертепа.
Через полчаса он уже входил во дворец. Новый распорядитель, которого он никогда раньше не видел, проводил его к советнику, которого он также не знал. Нефертити уже успела заменить придворных. Советник провел его в большой зал для аудиенций. Сменхкару подвели к трону. Здесь его ждала Нефертити.
Рядом с ней стояли ее отец Ай и Царский писарь Майя. Трон возвышался на помосте высотой в три локтя. Нефертити протянула свою
— Целуй! — яростно приказала она.
— Целуют только сандалию царя, Нефертити. Насколько мне известно, ты не являешься царицей, — спокойно возразил он.
— Я ею являюсь со вчерашнего дня, и ты это знаешь!
— Я ничего такого не знаю.
— Стража! — позвала она.
Два стражника отделились от стены, подошли к Сменхкаре и силой наклонили его голову к ноге Нефертити. Майя ужаснулся. Ай тут же начал торопливо нашептывать что-то на ухо своей дочери. Она убрала ногу и отпустила стражу.
— Что ты хочешь от меня? — высокомерно спросил Сменхкара, оставаясь спокойным.
— Где ты теперь живешь?
— Ты прекрасно это знаешь, поскольку посланцы доставили мне твой приказ. Ты же запретила мне появляться в моих покоях.
— В покоях царя!
— Мои покои находятся рядом, — уточнил Сменхкара.
— Как член Царского совета ты был обязан предупредить о том, что сменил жилище. А так мы были вынуждены собраться без тебя.
— Я очень рад, — ответил Сменхкара. — По крайней мере, я не участвовал в преступлении.
— Что ты сказал? — спросила Нефертити сквозь зубы.
— Только то, что ты слышала.
— Меня назначил регентшей Царский совет.
Ай и Майя, который переминался с ноги на ногу, все больше и больше чувствовали себя не в своей тарелке. Сменхкара подозревал, что это не Ай посадил свою дочь на трон, а она сама вынудила его сделать это.
— Решения этого совета недействительны и неосуществимы.
— Их одобрил Первый слуга Атона Панезий.
— У него не было выбора. Как глава Царского совета я не одобряю это решение, которое к тому же было принято вопреки традициям — через три дня после смерти фараона, хотя в этом не было срочной необходимости. Поэтому я остаюсь регентом, которого назначил Эхнатон. А твои происки противоречат царской воле и закону.
— Ты бросаешь мне вызов, Сменхкара?
— Я тебе описываю ситуацию. Ты не относишься к нашей семье. Ты простолюдинка. Все, что ты сделала, вызвано чувством мести, а не заботой о царстве.
Нефертити выпрямилась на троне под ударами этих обвинений.
— У меня прекрасные советники, — ответила она глухо. — Я не хуже тебя буду править царством. Что же касается мести…
Она судорожно вцепилась в подлокотники трона. Ее голос теперь напоминал шипение разъяренной кобры.
— Ты лишил моего супруга светской власти. Тебе этого показалось мало. Тогда ты украл у него любовь. В течение пяти лет ты делил с ним царское ложе, Сменхкара. А три года ты владел скипетром.
Сменхкара оставался бесстрастным.
— Ты — узурпатор!
Он смотрел на нее, ощущая превосходство своих двадцати
Сменхкара ответил ей насмешливым взглядом.
— Ты хитростью намеревался стать царем! — снова воскликнула она. — Но мне ясны твои игры.
Он невозмутимо слушал.
— Ты как бальзамировщик, явившийся из хаоса! Ты взял сердце моего живого мужа и утопил его в чаше своего вожделения!
Происходящее становилось все более интересным.
— Так чего ты от меня хочешь?
Она склонилась к нему, сверля его ядовитым взглядом:
— Я хочу, чтобы ты подписал решение Царского совета.
— Я его не подпишу.
— Ты его подпишешь!
— Я не только не подпишу его, но и не буду целовать твою сандалию, Нефертити!
Он повернулся к ней спиной, собираясь направиться к двери.
— Сменхкара!
— Нефертити, если с моей головы упадет хоть один волос, — сказал он, обернувшись, — ты ответишь за это, ты даже не представляешь, что тебя ждет.
— Что? Ты мне угрожаешь? Ты, kherouy Apopisso! — она как будто выплюнула эти слова. — Яйцо Апопа!
Сменхкара засмеялся. Даже его брат не выразился бы так!
— Нефертити, я тебя благодарю. Ты мне доставила редкое удовольствие видеть, как ты публично унижаешься перед своим отцом и этим вероломным писарем. Ты лишний раз доказала, что ты простолюдинка.
— Ched ab! — крикнула она. — Хвастливое ничтожество!
Сменхкара пожал плечами и беспрепятственно дошел до двери. Выходя, он увидел, что вид царицы, стоявшей на помосте, напоминал позу кобры. Ай в это время что-то торопливо и горячо ей говорил. Майя же застыл, потрясенный происшедшим.
Значит, пока она регентша. Но как надолго?
По дороге к дому Тхуту, несмотря на моральную победу над своей противницей, Сменхкара был охвачен неясными и противоречивыми предчувствиями. Он разберется с этим позже. А сейчас он, несомненно, был неприятно поражен тем, что Нефертити обратила на него свой левый глаз.
Над окрестностями Мемфиса в ночи раздался вой шакала. В ответ ему послышался собачий лай. Собаки были примерно в тысяче шагов. Зоркие глаза могли бы различить в нескольких местах красноватые отблески: это в низких постройках горели масляные лампы, предназначенные для того, чтобы всю ночь поддерживался огонь и утром можно было быстро разжечь его для домашних нужд. Для выпечки хлеба, например. Этот небольшой поселок назывался Три Ястреба.