Гнев орды
Шрифт:
— Секрет. Можно сказать, тебе они точно придутся по душе, но узнаешь ты о них под конец. В любом случае, я дарую тебе новое тело и новую структуру, которая навсегда изменит тебя и приведёт на ступень, равную богу. Правда, на короткое время. Скажем, один час в день?
— Маловато будет, — огорчился я. Что можно успеть за час? Навалять Ругхззану? А если ублюдок окажется крепче, и придётся колупать его два часа? Или три?
— Да, твоя правда. Тогда пусть будет один день в месяц, — Павший щёлкнул пальцами, и в воздухе возник красиво оформленный свиток с мелким текстом и витиеватой подписью внизу. Рядом виднелось пустое пространство.
— Всё так просто? — удивился я. — Подписать контракт с дьяволом — и готово?
Бог
— Просто? Кард, ничего и никогда не бывает просто. И этот раз — не исключение. Ты ведь уже понял, что у Судьбы на твой счёт свои задумки? Прежде, чем ты сможешь подписать этот контракт, тебе придётся справиться с испытанием. Сможешь — получишь все вышеуказанное. Нет — куковать тебе смертным ещё лет тридцать, пока не сдохнешь от инфаркта.
Опять испытания. Как же вы мне, мать, дороги! Почему нельзя просто хоть раз отсыпать горсть бонусов?
— Что нужно делать? — мрачно уточнил я.
— Это ты должен выяснить сам, — подмигнул Павший и щёлкнул пальцами.
Больничная палата сменилась чёрным звёздным небом и широким серпом полумесяца, освещавшим ровную поверхность песка, укутавшего всё вокруг. Я очутился в пустыне, где на десятки километров не видать ни единого строения. Куда идти, что делать — попробуй, разберись.
Я не выдержал и смачно выругался, глядя в бездушное чёрное небо.
Оно, разумеется, не ответило.
Брести по тягучему песку, напоминавшему патоку, было трудно. Ноги норовили утонуть в вязкой почве, лёгкие ходили ходуном, а спина мигом взмокла. Очень некстати разболелись все кости, и вскоре пришлось сделать привал, чтобы перевести дыхание и дать мышцам хоть немного восстановиться. Издевательство — отправлять человека, едва пережившего смерть, в далёкое путешествие. В том, что мне удастся быстро и легко отыскать нужную вещь или место, я сильно сомневался.
Грёбанный Павший, чтоб ему там приятно икалось! Пойди туда, не знаю куда, найди то, хрен пойми что. И почему все боги такие, сука, загадочные твари? Неужели трудно объяснить нормальный маршрут, дать подсказки, или карту, в конце концов? К чему все эти тайны? Напоминает очередное банальное восхождение типичного пророка, который был при смерти, а затем, преисполнившись и обретя силу духа, сквозь боль и слёзы поднялся на гору, чтобы узреть лик божества и заиметь бессмертие. Впрочем, не лишено смысла, меня ведь тоже ожидает нечто подобное. Выходит, у всех богов есть слабость к наблюдению за страданиями своих протеже?
Мысли вихрились в голове, пока ноги вели меня через пустыню в неизвестность. Лишь спустя пару часов я заметил нечто странное: песок был слишком рыхлым, легко вздымаясь вверх при каждом моём шаге. Да и цвет его уж больно необычный: что-то серое, с редкими вкраплениями чёрного, который прекрасно прослеживался даже при свете луны. Догадка осенила меня позже, когда, потратив несколько часов и тысячи нервных клеток, я очутился на холме, с которого открывался дивный вид на древнее полуразрушенное строение, частично укрытое слоем песка. Вдалеке, за храмом, через сотни километров, высилась гора, мощная, устремленная вершиной в небо. И тогда я понял.
Это был не песок.
Это был пепел.
Дорога к храму заняла ещё порядка часа — с высоты пепельного холма путь вниз казался короче, чем был на самом деле. Пару раз я падал, и тогда горсти пепла забивали нос, рот и глаза, заставляя крыть матом Павшего, который не мог выбросить меня поближе к этому месту. Наконец, я остановился перед наполовину обрушившейся аркой входа, украшенной резными символами, отдалённо похожими на восточные узоры с Земли. Да и сам храм больше походил на какую-нибудь мечеть, по другую его сторону даже виднелась покосившаяся башенка. Стоило мне приблизиться к строению, как я ощутил глубокую печаль и тоску по утраченному:
— Наконец-то, — губы статуи разомкнулись, и до меня донёсся уже знакомый голос Павшего. — Ты не спешил.
— Старался, как мог, — проворчал я. — Ты ведь сам швырнул меня далеко отсюда.
— Путь к бессмертию не может быть простым, — с тихо насмешкой произнёс бог. — Но ты преодолел это испытание. Теперь ты должен занять место на алтаре.
— Предлагаешь принести самого себя в жертву? — присвистнул я.
— Материя не образуется из ничего, Кард, — спокойно пояснил Павший. — Чтобы заново воссоздать орочьего принца, мне придётся воспользоваться этим телом, а также семенем древа жизни. Но знай: пути назад уже не будет. Ты навсегда исчезнешь с лица Земли.
— Там мне уже делать нечего, — хмыкнул я. — На Земле я добился всего, чего хотел, ещё в прошлый раз. Давай начинать, меня наверняка заждались.
Забравшись на каменную поверхность алтаря, неожиданно ледяную, я улёгся, сложив руки вдоль туловища. Сердце забилось чаще, душу окутал вдруг липкий страх. Только сейчас я осознал, насколько слепо доверял божеству. Что, если Павший лжёт? Вдруг ему нужна лишь моя душа, и ради этого он затеял весь цирк? И, на самом деле, я не вернусь обратно, а добровольно пожертвую собой ради бога?
— Не бойся, — тихо сказал Павший, и его голос вмиг прогнал всю панику. — Алтарь воздействует на тебя, заставляет сомневаться. Не думай. Расслабься. Вспомни близких и друзей. Вспомни всех тех, кому нужна твоя помощь. Закрой глаза.
Я подчинился. Смежил веки, чувствуя, как меня одолевает волна воспоминаний. Приятные моменты сменялись тоскливыми и мрачными, но теперь я видел, что в любой ситуации мне удавалось сохранять бодрость духа и хороший настрой. Я был путеводной звездой для всех, кто мне доверился. Вёл их сквозь тьму и невзгоды, неважно, что являлось их источником: древний культ, легионы демонов или мелкие аристократы, плетущие заговоры.
Я просто не могу оставить близких наедине с древним ужасом.
— Слушай, — прошептал я, вспомнив вдруг один важный момент. — А кто сумел прикончить меня там, на Земле? Неужели фура зачарованная попалась?
— Пусть это останется всего лишь очередной тайной, — шелестящим голосом произнёс бог, чуть насмешливо.
Затем Павший затянул какую-то низкую заунывную мелодию, окутавшую меня целиком. Поддавшись музыке, я ощутил, как моё тело растворяется в заполнившем всё вокруг сиянии, а затем меня всего пронзила острая невыносимая боль. Она длилась лишь мгновение, но для моего разума оно растянулось в вечность, которую я провёл под пыточными ножами матёрых палачей. С меня заживо сдирали кожу, загоняли иглы под ногти, вырывали зубы, ломали и отрубали пальцы, отрезали яйца и язык. Всякий раз я превращался в полуживое существо, грязь, тлен под ногами великих. Я был ничтожеством, червем, выползшим на свет солнца. Или — это был вовсе не я? Нет, это не мои воспоминания. Это всё чувства Павшего, то, что он испытал за множество инкарнаций, то, кем он был прежде, и то, к чему он пришёл. Не в силах вынести тяжесть этой колоссальной боли, я закричал…