Гнев Пламенных
Шрифт:
Линдереллио вскинул бровь и спросил:
— Предлагаешь мне организовать заговор в Королевстве Людей? Тебя ли я слышу, Аллатриссиэль?
Серый и бровью не повел. Он откинулся на спинку стула и уверенно заявил:
— Значит, нужно ловить Риовелла и Хвента за руку. В присутствии короля — никому другому он не поверит. Только если сам увидит, что пригрел на груди змею.
Магистр согласился с другом, а затем протянул руку вперед и, словно невзначай, попросил:
— Покажешь мне ее воспоминания?
Но, неожиданно, ищейка наотрез отказался:
— Прости, но
Линдереллио смерил своего старого товарища внимательным взглядом.
— Увидел в голове моей ученицы еще что-то интересное? — на этот раз ему стоило труда сохранить привычно бесстрастный тон.
В глазах Аллатриссиэля промелькнуло удивление:
— Нет, — ответил он. — Я был сосредоточен на ловле нужного, о чем ты? Если тебя интересуют секреты леди Манкьери, спроси у Вириэллио — остальные воспоминания удерживал он. А уж видел он там что-то или нет — не знаю.
— Обычно ты не отказываешься передавать мне воспоминания.
— Не сегодня, Линде, — также твердо ответил Серый. — Не в этот раз.
Пока магистр шел к выходу из замка, он тщательно обдумывал слова друга. Голова Райги стала чрезвычайно опасным местом. Сведения о темных. И то, что произошло между ними. Придется навестить Вириэллио и попытаться понять, что тот видел.
Лтиндереллио уже почти дошел до выхода, когда навстречу ему попался Цанцюритэль. После короткого обмена приветствиями, магистр сказал:
— Цанцю… У меня есть к тебе просьба.
Кажется, ванная у эльфов считалась средством от всех бед. Почти сразу же после того, как ушел наставник, появилась Сил. Эльфийка отвела Райгу в купальню. Девушка долго плескалась в горячей воде, перебирая в памяти все, что произошло в Тильхэнвиэне. Аллатриссиэль предупреждал не зря — головная боль и сонливость появились довольно быстро.
Когда девушка сидела на бортике и болтала ногами в воде, завернувшись в полотенце, на пороге появилась Линьериссиэль. Эльфийка с сомнением покосилась на Силлириниэль, села рядом с Райгой и полюбопытствовала:
— Помогло?
Девушка потянулась к бордовому хьяллэ и вытащила из кармана камешек в виде капли.
— Наверное, — неуверенно ответила она. — Воспоминания как будто подернулись туманом. Это было вовремя.
После этого Райга витиевато поблагодарила ее на эльфийском.
Линьенриссиэль приняла амулет из ее рук и спрятала в рукав черного хьяллэ. Эльфийка удовлетворенно прищурилась и добавила:
— Надеюсь, Аллатриссиэлю это не пришлось по вкусу.
Райга неопределенно пожала плечами, не зная, что ответить. Взаимоотношения между эльфами оставались загадкой для нее, и меньше всего девушке хотелось в них влезать. Но в этот раз неприязнь Линьериссиэль к Серому сыграла ей на руку. Она все еще помнила, какие воспоминания сразу всплыли в ее голове. То, что меньше всего нужно было кому-то показывать. Цитадель и черные псы, которые подставляли под удар Ллавена.
Райга чувствовала, что при одной мысли о том, что Аллатриссиэль или Вириэллио могли увидеть обмен магией, внутри все сжалось от страха. Раньше эти воспоминания приносили только смущение. Но
Из раздумий ее вырвал мелодичный смешок Линьериссиэль.
— Хватит витать в облаках, — сказала эльфийка и сложила веер. — Линдереллио возвращается, одевайся.
С этими словами она ушла. Райга нащупала ученическую нить и обнаружила, что наставник, и правда, уже в Обители Пламенных. Девушка поспешно высушила себя, позволила Сил заплести косы и надела бордовое хьяллэ. Когда она вернулась в комнату, магистр Лин уже ждал ее в кресле. Райга посмотрела на его мрачное лицо и сказала:
— Он все-таки показал вам.
Эльф вскинул бровь и понимающе спросил:
— Так это ты просила не показывать мне твои воспоминания? Аллатриссиэль рассказал мне то, что видел, на словах, а сливать отказался наотрез.
В голосе наставника послышалось возмущение. Райга молча кивнула и подошла к окну. За ее спиной раздался напряженный голос магистра Лина:
— Зачем ты попросила его об этом?
Девушка поколебалась, и ответила, не поворачивая головы:
— Насколько я поняла, эти воспоминания он передает не картинкой со стороны, а именно мои ощущения. Вы и так имеете достаточно проблем и переживаний из-за меня, зачем вам чувствовать очередную порцию моих страданий?
— Вот именно — страданий, — резко сказал эльф. — Хвент и Риовелл… однажды ответят за все.
Райга резко повернулась к нему и встретила яростный аметистовый взгляд:
— Ответят, — спокойно согласилась она. — Но для этого мы с Райтоном должны стать сильнее. Пройти еще два предела. И я должна научиться контролировать свой артефакт также хорошо, как это делает он. Или почти также.
— Я поговорил с Цанцю, — уже спокойнее заговорил магистр Лин. — Он согласен нам помочь и постарается не слить это Алу или щенку Сиду.
Райга немного помялась, но все же спросила:
— Как он?
— Сид? Отлеживается у Эллехио в Целительском крыле Серого Замка. Похоже, помощь тяжело ему далась. Аллатриссиэль зол на него. Они договаривались, что если Печать проснется второй раз, тот применит к тебе Дознание, а не попытается снять часть последствий.
Девушка вздохнула и опустилась в соседнее кресло.
— Скажете Райтону? — спросила она, чувствуя, как предупреждающе наливается тяжестью Печать.
— Нет, — после недолгого раздумья ответил наставник. — Последнее время он не сдержан и слушает только себя. Возможно, после Предела.
Райга печально улыбнулась:
— После Предела у него силы станет еще больше. Сомневаюсь, что с ним уже будет проще. Я не рассказывала вам… Но Хайко сказал Райтону, что он должен стать королем.
Магистр отбросил назад белую прядь волос и напряженно продолжил:
— Все равно, пока повременю. Ты смогла что-нибудь узнать о своем сне? Ты хотела попытаться что-то вспомнить с помощью магии ищеек?
Райга подняла на него взгляд и честно призналась:
— Вы просили меня не делать этого. Я просила вас не ходить за мной. Вы исполнили мою просьбу, а я — вашу. Но я не уверена, что поступила правильно.