Гнев Шибальбы
Шрифт:
Затем я сделала покупки для запланированного мной путешествия. Я нашла пару накидок из парусины защитного цвета, веревку и батарейки для фонарика. Еще я обнаружила там маленький компас; правда, он больше походил на игрушку, которую вкладывают в коробки с детской кашей, поэтому я засомневалась в его надежности.
В пыльном углу, где лежали различные бывшие в употреблении и сломанные товары, я нашла старый армейский бинокль в коричневом кожаном футляре. Одна линза была поцарапана, и не было защитных крышек. Ремешок на футляре тоже отсутствовал. Все эти
Затем я отправилась в кафе и спросила у Гваделупе, можно ли мне остаться еще на одну ночь и не сделает ли она мне в дорогу сэндвич, по-местному — торту. Она согласилась.
Вскоре я уже шла к лесу в направлении пещеры. Я не знала точной дороги и, чтобы не заблудиться, шла очень осторожно.
Я почувствовала запах дыма прежде, чем услышала голоса, и успела спрятаться. Затем я осторожно двинулась по направлению к небольшому расчищенному участку леса.
Под скалистым навесом полукругом сидели четыре человека. Один из них, пожилой мужчина, был чем-то занят, и когда я настроила бинокль, то увидела, что он сидит возле импровизированного алтаря со свечами и керамической жаровней, в которой что-то горело, возможно ладан. Пожилой мужчина что-то тихо напевал, а остальные беседовали друг с другом.
Из своего укрытия я могла видеть только троих: старика, который, видимо, был либо жрецом, либо шаманом, молодого человека и еще одного пожилого мужчину. Четвертый сидел ко мне спиной, закутавшись в черную ветровку, так что я не могла его разглядеть.
Они разговаривали тихо, видимо, чтобы не мешать обряду. Молодой человек казался взволнованным, и его голос звучал громче остальных.
— Мне плевать, на то, что ты говоришь, — произнес молодой человек. — В этом месте происходит что-то странное. У меня мурашки по коже бегают.
Если он говорил о пещере, то подобное заявление казалось вполне подходящим.
Второй пожилой мужчина махнул рукой и выдал какую-то шутку в адрес молодого человека, которой я не расслышала, но остальные рассмеялись.
— Это была кровь, — сказал молодой человек. — Не вода, не грязь, не чей-то ленч. Кровь!
Один из мужчин опять что-то произнес, и я снова ничего не услышала.
— Это произошло раньше, до того, как Густаво порезал руку, а не после, так что не надо!
— Ладно, а как ты объяснишь, что ящики были передвинуты?
— Артефакты остались на месте. А это — главное.
— Ящики не могут двигаться сами по себе, — продолжал молодой человек.
— И кто же, по-твоему, их передвинул? — спросил пожилой. — Повелители Тьмы?
Они снова рассмеялись.
— Может, это были «Дети Говорящего Креста», — продолжал он. — Прячутся в пещере, а ночью, когда нас здесь нет, крадут артефакты для своей коллекции.
Компания сочла это забавным. Пожилой от души рассмеялся.
— «Дети Говорящего Креста» — плод чьего-то воображения, — сказал
Молодой человек помрачнел.
— Может, тогда это дело рук партизан.
— Может быть, — отозвался пожилой.
Вдруг четвертый мужчина, который до этого момента молчал, наклонился вперед и начал что-то тихо говорить. Мужчины придвинулись к нему, чтобы лучше слышать. Я не услышала ничего.
Спустя несколько минут трое мужчин кивнули, затем встали и пожали друг другу руки.
— Я подежурю сегодня ночью, — сказал третий. — Твоя очередь завтра, — сказал он, жестом указывая на жреца, который кивнул ему в ответ.
Я отступила в лес, когда четверка уходила в противоположную от меня сторону. Я продолжала следить в бинокль за четвертым мужчиной, который, остановившись у края площадки, оглянулся.
Лукас Май! Казалось, он глядел прямо на меня, и я замерла, затаив дыхание. Правда, у меня был бинокль, а у него — нет. Я подумала, не заметил ли он отблеска от линз или что-то вроде того. Но спустя несколько секунд он повернулся и последовал за остальными.
Я села на брезентовую подстилку, прислонившись спиной к дереву, и начала обдумывать увиденное.
Кто были эти люди? Партизаны? Сапатисты? Может, они тоже ищут книгу Курящей Лягушки? Конечно, такая находка стала бы мощным средством усиления национальных чувств майя, а также серьезным оружием в руках партизан.
Если эти люди, кем бы они ни были, собирались охранять пещеру по ночам, то мои планы сорваны. Придется что-нибудь придумать, чтобы обмануть или отвлечь охранника.
Я нашла место, откуда хорошо просматривался вход в пещеру. Рабочие то входили, то выходили, я узнала тех трех человек, которые были с Лукасом на поляне.
Около часа дня я съела сэндвич, приготовленный мне Гваделупе, и отпила воды из бутылки, которую она дала мне вместе с ленчем. Я сказала ей, что собираюсь пешком исследовать окрестности, и она собрала мне внушительный ленч, чтобы я смогла поддерживать силы в путешествии. После плотного обеда трудно было не заснуть, и, видимо, я время от времени впадала в дрему.
Около пяти вечера подъехал джип, и из него вышел Джонатан.
Я внимательно наблюдала, как он входит в пещеру. Около часа спустя он и Лукас вышли из пещеры, Джонатан сел в джип, Лукас — в грузовик, и они уехали. Интересно, что Джонатан думал обо мне, беспокоился ли он.
Вскоре раздался свист, и усталые рабочие вышли из пещеры. Последний уходивший выключил генератор.
Несколько рабочих уселись в кузове другого грузовика, которым управлял один из мужчин из леса. Двое оставшихся помахали им рукой и отправились пешком, видимо, в другую деревню. Один из них, если я не ошибалась, был тем самым человеком, который вызвался дежурить сегодня ночью на поляне.
На раскопках было абсолютно тихо. Быстро темнело, да и сам лес был очень мрачный. Я сидела и осматривала местность в поисках каких-нибудь передвижений.